Украсть миллиард
Шрифт:
Внезапно солнце заслонила тень, я инстинктивно бросил руль влево и только через секунду понял, что это было: меня чуть не скинула с трассы белая «Субару-Импреза».
— Мерин гортоповский, недавно права купил? — заорал я по-русски, выворачивая руль, чтобы удержать машину на трассе. Короткий взгляд на спидометр — 105 км/ч. Увлекся, блин. Трек есть трек, по нему просто так не покатаешься, он подчиняет себе… А на Спа-Франкоршам и катафалк разогнался бы за милую душу.
Не успел я расслабиться, как «Импреза» снова нарисовалась в зеркале заднего вида и, заметив ее движение — ко мне, я инстинктивно вдавил
— Придурок, жить надоело? Впереди сложный участок! — крикнул я, на этот раз по-английски, приоткрыв окно. И чуть не поплатился за это: попытка разглядеть, что за урод чуть не скинул меня с дороги стоила потери скорости. «Импреза» рывком нагнала меня. Казалось, касание кузовом неизбежно. Я вдавил тормоз. Машина «клюнула», протащилась несколько метров и встала. Урод на «Импрезе» по инерции проскочил мимо.
Потянувшись к дверце я, злой как черт, попытался припомнить самые грязные английские и немецкие ругательства. И вдруг увидел, что он сдает назад. Он не собирался приносить извинения. И, совершенно определенно, не был пьяным, судя по торможению — рефлексы в норме. Водитель «Импрезы» не хулиганил на трассе. Он пытался меня убить.
Кто? Зачем? Выяснять было некогда. Он приближался. Задом.
Я тоже врубил заднюю и, слегка разогнав машину, дернул ручник. Руль влево, задние колеса встали, передние описали дугу. «Полицейский» разворот на 180 градусов, практически, на месте. Дальше — первую и по газам. «Пежо» сдал тест на выживание, набрав 101 балл из 100 возможных. Более мощная, но и более тяжелая «Импреза» закопалась.
Я набирал скорость, ежесекундно бросая взгляд в зеркало заднего вида. То, что своим трюком я всего лишь прикупил немного времени — понятно. Пежо — юркая и очень маневренная машина. Но «Импреза» быстрее, и на прямом участке мне от нее не уйти.
«Большой треугольник» образован пересечением сельских дорог между Франкоршам, Малмеди и Ставелот, вся длина — пятнадцать километров, и большая часть огорожена сплошным барьером. Это сделали после того, как на гонках в 1966 году пилот вылетел с трассы и врезался в сельский дом. Съехать можно, но не здесь, не на ближайшем участке.
Дорога поднималась. Впереди замаячили домики деревни Бурневилль. А в зеркале заднего вида нарисовалась «Импреза», приземистая, заточенная под «спорт»… Скучал я без тебя, что ли?
Расстояние между нами быстро сокращалось. Поворот — тут я слегка оторвался, но не сильно. Изюминка трассы — большие радиусы поворотов и профилированные виражи, так что можно их пройти, не сбрасывая газ… Я так и сделал.
Эх, лошадей бы побольше! Где-то сбоку блеснула стальная лента реки О Руж. Еще один поворот — и длинный прямой участок дороги, на котором урод меня сделает, без вариантов.
Я постарался глубоко вдохнуть. Прижался к бортику. Переключил рычаг на пониженную передачу и начал тормозить движком. Машина взревела и по инерции прошла поворот. И тут небо все-таки разродилось обещанным дождем. И каким дождем! Ливень встал сплошной стеной, заливая стекло. Меня занесло так, что «Пежо» чуть не врезался в противоположный бортик. Повезло. Вот это повезло! Войди я в поворот долей секунды позже — и
Пробормотав: «Господи помилуй», я выжал сцепление, включил повышенную передачу и плавно нажал на педаль акселератора, наращивая скорость.
И тут сзади раздался удар и мощный грохот.
… Белая «Импреза» лежала кверху брюхом и бешено вращала колесами. Похоже, придурок (все-таки придурок!) решил пройти по внутреннему радиусу юзом, но в высшей точке его застиг дождь. Ему бы тормозить, а он, наверное, дернул руль вправо. Задница, понятно, ушла налево… А дальше как по учебнику — занос, тормоз… И — привет черепахам.
Бросив «Пежо» шагах в двадцати, я, на всякий случай прихватив монтажку, аккуратно приблизился к «Импрезе». Водитель был внутри, крепко пристегнутый ремнем безопасности. Голова болталась как у тряпичной куклы. Похоже, он довольно крепко поцеловал лобешником рулевое колесо. Дверцы, естественно, заклинило.
Монтажку я прихватил по теме, пришлось бить лобовое стекло и вытаскивать водителя. Вражина оказался живым и под ливнем быстро пришел в себя, залепетав по-немецки. Я наклонился к самому рту, но кроме сдавленных ругательств ничего не расслышал.
— Кто тебя послал? — рявкнул я, — Говори быстро, если жить хочешь!!!
— Ева… — прохрипел он, — Ева…
— Какая Ева? Браун? — зло выплюнул я. Меня трясло. Начался «отходняк».
На Браун немец не отреагировал. Видать, забывают даму…
— Ева Мюллер… Она…
— Что «она»?! — заорал я, — говори, сука, иначе сейчас запихну обратно, солью бензин и спичку брошу!
— Приказала… Несчастный случай на трассе… Но если не выйдет — можно стрелять.
— Ева Мюллер приказала меня убить? — повторил я, — Почему?
— Ты слишком близко…
— Близко к кому? — я тряхнул парня за плечи. Со стуком на асфальт вывалился пистолет.
— Близко к доктору, — выдохнул невезучий немец и снова вырубился. И сколько я его не тряс, результат — ноль.
Выплюнув прямо в бледное, залитое кровью лицо все заготовленные немецкие ругательства, не пропадать же добру, я попытался закрыться от сплошного дождя за «Импрезой» и вызвать «Скорую помощь». Пока шли переговоры, я заметил, что наше одиночество нарушено. К месту аварии на хорошей скорости приближались два синих «Фольксвагена».
Я выпрямился и замахал рукой. Но машины вдруг остановились. Бояться взрыва? Еще одни жертвы Голливуда. Вертануться так, чтобы бензин вытек — это нужно умудриться. А чтобы под таким дождем он вспыхнул, да чтобы так полыхнуло, как в кино — это нужно быть, как минимум, Спилбергом. Взрывается-то не сам бензин, а пары, и то концентрация нужна… не такая.
Но в идиоты я их записал зря. Похоже, идиотов тут было только два. Один без сознания, а другой… Я стоял и махал рукой, когда дверца одного из «Фольксвагенов» вдруг приоткрылась, оттуда высунулся мужик в темном костюме и сделал характерное движение… Тело среагировало само, бросив меня за машину. Уже в полете я услышал хлопки выстрелов, и увидел, как чиркнули по асфальту пули — прямо в то место, где я только что стоял и светил как маяк прямо по курсу. Вот хамы!