Украсть право первой ночи

Сапункова Наталья

– Ивин должен отвезти вас в эту шоколатерию, – решила она. – Не забудьте намекнуть ему, хорошо?

Мариса кивнула, точно зная, что ничего подобного просить не станет, и взяла, наконец, булочку с блюда. Булочка, нежная и легкая, тоже оказалась потрясающим лакомством.

– Мы поедем за покупками, – сообщила эсса Ниретта, загадочно понизив голос. – Ивин попросил меня вам помочь. Я отвезу вас в свою любимую бельевую лавку, и ещё кое-куда. Естественно, если впервые в Гарратене, то нелегко сразу найти, что требуется. Доверитесь мне, дорогая?

Конечно, Мариса согласилась.

Ивин прав, ей не помешает помощь женщины. И как хорошо, что она прихватила несколько монет из своих запасов, хоть и жаль разменивать золотые! Она купит себе пару десятков локтей хорошего батиста и кружево, и сама все сошьет…

Хотя это такая глупость, конечно – дорогой батист. Пустая трата денег.

– Сейчас отправлю посыльного за каретой. Тут у нас, в доме, есть свой посыльный, – эсса Неретта допила чай и пошла распоряжаться.

В карете она без умолку рассказывала – про улицы, по которым проезжали, про дома, которые были чем-то удивительны или знамениты. Марисе было интересно. Ивин, например, не был таким разговорчивым. Эсса Неретта привезла Марису к красивому одноэтажному дом с большими окнами, в которых было выставлено белье… непривычно, в Финервауте так не делали, чтобы белье – и напоказ. Девушка-приказчица выпорхнула навстречу. Мариса поспешно отвернулась, чтобы её изувеченное лицо не сразу бросалось той в глаза.

– Нужны полные наборы белья для молодой эссы, три пары тонких чулок, покажите косынки на шею из шелка, – велела эсса Неретта, и подтолкнула свою подопёчную к двери в примерочную комнату.

На просьбу Марисы показать просто полотно тётушка замахала руками – они приехали делать покупки! Ещё одна приказчица, которая вышла из дальней двери, споткнулась, задержав на Марисе взгляд, на что эсса Ниретта сердито поджала губы. Мариса и виду не показала, что заметила, лишь улыбнулась девушке. Подумаешь…

Они пробыли в этой лавке долго. Эсса Неретта разбиралась в белье не хуже, чем в шоколадных конфетах, и оно доставляло ей, похоже, столько же удовольствия. Она гоняла приказчиц, требовала заменить то и это – Мариса, которая впервые примеряла подобные вещи, была очарована, смущена, позволяла вертеть себя как угодно и больше не спорила с опытной эссой. Кружево, вышивка, тонкая шелковистая ткань – и это она, Мариса-Половинка, станет такое носить? Да ей уже страшно! Стирать это придется с бережностью. Совсем не это ей требовалось, но ладно, ведь так хочется…

– Не переживайте, здесь не дорого, – шепнула ей эсса Ниретта. – На заказ дороже!

Недорого? Да неужели?!

Когда Мариса привела себя в порядок и вышла из примерочной комнаты, эсса Ниретта уже успела расплатиться за покупки, и, довольная, её поджидала.

– Вы были скромны, моя дорогая, – попеняла она. – Ну, не всё сразу. Боюсь, нам придется сюда вернуться. Белья у женщины должно хватать! Предлагаю сейчас посмотреть посуду, я знаю чудесную посудную лавку. А нитки для рукоделия? Это нужно каждой женщине! И уж точно надо заказать вам хотя бы пару удобных туфелек! Надо-надо, не спорьте! Сейчас поедем!

У дверей в лавку теперь стоял точильщик точильным станком и точил большие ножницы. Эсса Неретта даже не посмотрела

в его сторону. А точильщик… При виде Марисы он перестал давить на педаль и точильное колесо остановилось.

Молодой, скорее мальчишка. И Мариса его узнала – это его вчера поймал Ивин в библиотеке графини Камиллы.

– Это ты? – Мариса не сдержала удивления.

И тот, конечно, узнал её сразу. Её вообще сложно не узнать.

– Добрая эсса, – он поклонился, сжимая в руке ножницы. И был он в таком же фартуке, как и вчера, и вообще… был такой же.

– Кто ты? – спросила Мариса

– Я Алфин, эсса. Точу ножи, и все, что нужно точить. Я все делаю.

– В доме Калани ты тоже точил ножи?

– Да, добрая эсса. Ножи из кухни. Но иногда я делаю и другую работу.

– Дорогая, поторопитесь! – эсса Ниретта уже махала ей из кареты.

– Ну будь здоров! – Мариса улыбнулась мальчику.

– Вам, эсса, я наточу всё, что хотите, бесплатно! – пообещал ей Алфин-который-точит-ножи.

Они объехали много магазинов и много всего накупили – по меркам Марисы невероятно много, хотя эсса Неретта ворчала, что всего недостаточно. Потом выпили кофе со сливками и с маленькими пирожками в кондитерской лавке. День получился полный впечатлений! И даже было немного страшно, ведь известно, что когда всё так хорошо, то скоро станет плохо. Возвращаясь, в карете рядом с рыжим, Мариса мысленно твердила молитву Пламени – спасибо за всё, и не надо, чтобы было плохо!

– Устала? – Ивин обнял её одной рукой, притянул к себе.

– Совсем нет, – ответила она без капли сомнения.

– Тогда пойдём гулять в парк? – он пошутил.

– Нет, поехали домой, – отказалась она, – то есть не домой, а в дом Калани.

– Для нас это пока и есть «домой», – заметил рыжий и засмеялся. – Всё-таки ты устала.

– Я не смею говорить так про тот дом, – призналась она. – Он слишком… замечательный.

– Не говори так. Вдруг когда-нибудь у нас будет лучший? Почему нет?

Он подтрунивал. Она не стала отвечать. Лучший дом, чем Калани? У них, то есть у него и у неё? Даже если они поженятся, предположим. Все равно, такого дома немногие достойны из самых знатных. Он… слишком.

– Не молчи, – не отставал Ивин. – Ну, моя леди? Будет у нас с тобой такой дом, скажи?

– Я бы радовалась любой развалюха, будь она по праву нашей, – ответила она, почти не думая.

Так получилось. Вырвалось.

– Тогда тебе придется выйти за меня замуж, – тут же ответил Ивин. – Уговорила, я сначала обзаведусь развалюхой. Ну вот и решили. Ничего не говори. Подождём, пока это случится, да?

– Возможно, вы, милорд, женитесь на благородной леди. Чтобы всё было достойно и вас никто ни в чём не упрекнул.

– Это вряд ли, – уверенно сказал он.

Хотя сами эти слова не означали уверенности. Они означали «всё равно это может быть».

– Если это случится, ты останешься со мной? – он говорил шутя, но…

– Нет, – ответила она сразу.

Это был единственный ответ, который она могла дать на такой вопрос. Нет и нет…

Хотелось говорить о другом, и она спросила: