Укромное место
Шрифт:
– А родителям в отеле тоже помогаете?
Она отрицательно качнула головой.
– Нет. Как не крути, для меня будет лучше, если я не стану работать с родителями, – сказала она. – Моя хозяйка, владелица этого кафе – мать шефа-кондитера который работает в отеле у родителей. Она прекрасно готовит. Вишневый пирог, что вы ели, хорош, но уверяю, что за миндальные пироги можно душу продать.
– Попробую в следующий раз. – Я положила на стол весьма незначительную сумму.
– Надеюсь увидеть вас здесь снова.
– Я еще приду, – пообещала я. – Спасибо за информацию о здешних местах… Хм… А как вас зовут?
– Роза, –
– Я Джуно Райан. Было приятно познакомиться.
– Мне тоже.
Она снова одарила меня белоснежной улыбкой, а затем забрала пустые чашку и тарелку со стола и унесла их.
Я вернулась на виллу «Наранха» в приподнятом настроении. Бенифлор милый городок, а жизнерадостность рыженькой Розы была практически заразной. Кроме того, трудно было не почувствовать себя лучше под теплым солнышком и чистым синим небом. «Быть может, я начинаю душевно восстанавливаться, – подумала я. – Быть может, самое страшное позади, и дальше у меня всё будет в полном порядке».
Но это было мимолетное ощущение. Боль снова вонзилась в меня ножом, удар был глубокий, в самую суть моего существа. Неожиданно я услышала голос Брэда: «Джуно… Как ты, Джуно?..» Я резко повернулась, но рядом никого не оказалось. Сердце заколотилось в груди, как паровой молот. Я испугалась. А кто бы не испугался? Одна в пустом доме и вдруг голос ушедшего в другой мир человека…
Я знала про стадии переживания горя. Я изучала это. Понимала принцип: отрицание, злость, торг, депрессия и наконец принятие. Знала, что это не линейный процесс, что ты можешь переходить туда-сюда от стадии к стадии. Но не могла определить, на какой стадии нахожусь я сама. За последние недели я прошла через отрицание и злость. Я хотела оставить их позади. Но я не знала, как тут можно торговаться. Ничто и никто не сможет вернуть мне Брэда. А если бы он и вернулся – что бы я ему сказала? Что бы он мог мне сказать? Его обман нельзя объяснить. Никакое объяснение не заставит меня почувствовать себя прежней. Если я и находилась на одной из этих пяти стадий, то это, наверное, была депрессия, потому что было тяжело не замечать тяжелый груз отчаяния, с которым оставили меня наши мутные отношения.
И все же мне не хотелось думать о себе, как о человеке, подверженном депрессии. Обычно я из тех, для кого стакан наполовину полон. Но никто не предупредил меня каким всепоглощающим может быть горе. Как оно может подкрасться и полностью охватить тебя, когда тыдаже ничего не подозреваешь. Как оно можетвыбить почву у тебя из-под ног и унести неизвестно куда. А когда ты толком несоображаешь имеешь ли права горевать – это еще хуже. Мое сердце разбито, потому что Брэд меня обманывал, или потому что он умер? Я места себе не нахожу из-за его предательства, илипотому, что больше никогда-никогда его не увижу? У меня не было ответа на эти вопросы…
Мне нужно забыть Брэда, забыть и постараться больше не вспоминать прошлое. Зачем пилить опилки, мысли о нашем совместном существовании давно превратились в дым, в туман, который развеял ветер.
Теперь я здесь в полном одиночестве. Нужно найти себе какое-нибудь занятие, иначе я сойду с ума. Я не стала ничего рассказывать девчонкам что планирую использовать отпуск за свой счет для учебы. Я уже давно подумывала о том, чтобы добавить себе еще какую-нибудь
Я достала телефон, зашла в голосовые сообщения и снова прослушала запись голоса Брэда: «Я бы хотел быть здесь с тобой. Хотел бы сейчас обнять тебя».
А как я этого хотела! Хотя бы всего минуточку побыть с ним рядом! Утонуть в его объятиях. И я бы не стала тратить драгоценное время на то, чтобы спросить почему он не сказал мне правду. Мне всё равно. Всё, чего я хочу – это быть с ним. Если бы мы вместе поехали в отпуск, то умерли бы вместе. А теперь он умер, а я живу, но душа моя словно растворилась вместе с его душой и покинула этот мир. Я тоже мертва.
Я сунула телефон в карман шорт, злясь на себя. Нельзя так распускаться! Я работаю в клинике. Я знаю всё о жизни и смерти. Пока человек жив – он должен надеяться и жить дальше. Я верю, жизнь еще преподнесет мне сюрприз и он, может быть, окажется счастьем всей моей жизни. Хватит! Больше никаких сообщений. Никаких мечтаний о том, что всё могло бы быть иначе. Нет, не могло.
Я решительно достала телефон, решив удалить все голосовые сообщения, но… рука у меня дрогнула. Пока подожду. Но я сделала первый шаг. Дальше будет легче.
Нужно чем-нибудь себя занять…
Я окинула комнату критическим взглядом.
Работа по дому так же мало интересовала меня, как готовка еды, но вилле «Наранха» определенно не помешает уборка. Ну что же, надо засучить рукава и взяться за дело. Прочь все мысли, только активный труд!
Я покопалась на полках под раковиной и нашла жидкое средство для пола, средства для очистки поверхностей и полировки мебели, а также тряпки из микрофибры. В нижнем шкафу обнаружились ведро, швабра и пылесос. А за клетчатыми занавесками я также нашла легкую стремянку, с помощью которой добралась до навесных шкафов.
Я открыла их один за другим, включая тот, в который только что положила кофе, рис и соусы. Полки были застелены старыми газетами. Я их вытащила и бросила в картонную коробку для мусора рядом с кухонной дверью. Я не знала, как эта коробка использовалась изначально, но решила, что она для мусора чудесно подойдет. Судя по датам и липким следам из-под старых бутылок и банок, эти газеты лежали в шкафах много лет подряд. Мне нечем было их заменить, но я никогда не заморачивалась с тем, чтобы застилать чем-то полки, так что не видела смысла и начинать это делать.
Я старательно протёрла шкаф, опрыскала старые деревянные двери средством для полировки мебели, чтобы придать им блеска. Впрочем, после первой же попытки я оставила эту затею, потому что двери были покрыты плотным слоем жира и прилипшей пылью. Вместо этого я использовала мыльную воду, чтобы очистить их.
Это заняло кучу времени, и к моменту, когда закончила, я уже страшно вспотела. Волосы были влажные, одежда тоже. Я посмотрела на часы и поняла, что уже середина дня, традиционное время сиесты. Пилар сказала, что в Испании сейчас работают в режиме 24/7, то есть круглосуточно, так же, как и во всем остальном мире, но если у людей есть такая возможность, они стараются выделять время на сиесту. «В конце концов, – заметила она, – мы поздно ложимся. Нам просто необходимо немного вздремнуть в середине дня».