Укрощая шторм

Тоул Саманта

Ему не терпелось вернуться ко мне. У моего сердца вырастают крылья, и оно упархивает из моей груди.

— Ну, ты знаешь, у меня их тоже нет, — я сдуваю спутанные волосы со своего лица.

Том садится рядом со мной.

— Ты принимаешь противозачаточные?

— Да...

— Хорошо, так почему бы нам просто не воспользоваться ими в этот раз?

Мои брови взлетают от удивления.

— Ты что, пьян?

— Нет, я не пьян. И, даже если бы и был, какое отношение это имеет

к делу?

— Ну, я просто знаю, что трезвым ты бы не предложил заняться сексом без резинки.

Он наклоняется к моим губам.

— Конечно же, я пил сегодня вечером, но до опьянения мне далеко. Я умею пить, Фейерверк. Дело в том, что меня не назовёшь терпеливым мужчиной. Я не хочу ждать, чтобы оказаться внутри тебя.

— Том... — я прижимаю свои руки к его груди, создавая расстояние между нами. От того, что он находится так близко, я не могу мыслить объективно. — Я не уверена. В смысле, это просто... ты переспал с множеством женщин.

Он смотрит на меня отнюдь не счастливым взглядом.

— А ты раньше спала с парнем, который трахался с чуваками, но я же не требую от тебя справку об отсутствии венерических заболеваний.

Я резко втягиваю воздух, отворачиваясь от него, когда на моём лице вспыхивает боль.

— Господи, Том. Это был удар ниже пояса.

— Бл*дь, — он хватает мой подбородок, заставляя меня посмотреть на него. — Прости, детка, я не хотел тебя обидеть. Я просто хотел сказать, что... доверяю тебе.

Приподнимаясь над кроватью, он располагается между моих ног, прижимая меня к матрасу. Размещая руки по обе стороны от моей головы, Том смотрит вниз на меня.

— Я доверяю тебе и хочу, чтобы ты тоже доверяла мне. Я чист, обещаю. Я регулярно прохожу медицинское обследование и никогда не занимаюсь сексом без презерватива. В течение пятнадцати лет я в одиночку сохранял на плаву показатель их продаж. Тебе не о чем беспокоиться.

Пятнадцать лет? Он начал заниматься сексом, когда ему было четырнадцать?

И почему это удивляет меня? Ведь речь идёт о Томе Картере.

А я уже начала размышлять над тем, что ему, пожалуй, можно доверять. Но теперь всё, что звенит в моих ушах: «В течение пятнадцати лет я в одиночку сохранял на плаву показатель их продаж».

Хорошее напоминание, что он бабник. Мне становится плохо.

Сдерживая подступающую к горлу желчь, я выплёвываю:

— Не о чем беспокоиться? Ох, хорошо...

Я чувствую, как мой гнев достигает эпических размеров. Он единственный, кто может настолько вывести меня из себя. Я пытаюсь просто не думать о том, что это значит.

— Должна признать, Том, что мне стало намного лучше от твоего предложения позволить тебе заняться со мной сексом без-мать-его-презерватива, —

кричу я, — как раз после того, как ты напомнил мне, что в прошлом трахался чаще, чем двигался лифт в Эмпайр Стейт Билдинг!

Он сужает глаза.

— Ты с самого начала знала, с кем связываешься, милая.

— Ух! Иногда я задумываюсь, какого чёрта с тобой делаю.

Я не это имела в виду. Но я злюсь, а когда я злюсь, то забываю о рациональности.

Я толкаю его в твёрдую, как скала, грудь и извиваюсь, пытаясь выбраться из-под него.

Но Том намного больше и сильнее меня. Прижимаясь ко мне меня своими бёдрами, он хватает мои руки и крепко удерживает их на подушках над моей головой. Я не могу сдвинуться ни на дюйм. И мне это совсем не нравится.

— Ты прекрасно знаешь, почему. Потому что я трахаю тебя так, как никто другой в твоей жизни — ни до, ни после меня.

Не впечатлённая, я хмуро смотрю на него:

— Дай. Мне. Уйти.

— Нет. Кажется, тебе нужно напомнить о нескольких вещах. Первое: я всегда буду тем, кто управляет, а не наоборот. Спальня — моя территория.

Сместив свои бёдра, он прижимается голой длиной своего члена к моему клитору. Мне приходится стиснуть зубы, чтобы сдержать стон. Однако моё тело вздрагивает, выдавая меня. Я ненавижу то, как оно предаёт меня, когда речь заходит о Томе.

Он ухмыляется.

— Ты поняла, или тебе нужно объяснить чуть нагляднее?

Игнорируя крики своего тела о потребности, я огрызаюсь:

— Пошёл ты!

— Мы очень скоро будем делать это (прим. ред.: игра слов, fuck you — «пошёл ты», тогда как просто fuck — «трахаться»), а сейчас просто ответь на чёртов вопрос. Я сказал: ты поняла, или мне нужно ещё раз тебе напомнить?

Он сильнее прижимается ко мне. На этот раз он более точно попадает в идеальное место.

Уверена, у Тома есть умственная схема моего влагалища, потому что он просто знает, где прикоснуться ко мне в самый нужный момент. Я закатываю глаза, и на сей раз у меня вырывается стон. Без раздумий, я позволяю словам сорваться со своих губ:

— Я поняла, — мой голос звучит по-девичьи и с придыханием, что вообще мне не нравится.

Кто же я рядом с ним?

— Хорошая девочка.

Я вижу, как выражение власти отражается на его лице, прежде чем он наклоняет голову ко мне. Наши губы почти не соприкасаются, что расстраивает меня. И то, как сильно в этот момент мне нужно ощутить его губы на своих, просто пугает.