Укрощение дракона 2. Дракон нашего времени
Шрифт:
Я обернулась. Ах, это же он ко мне! Не могу привыкнуть, что я стала принцессой… Уже месяц прошёл, а я никак!
– Пусть сначала родится благополучно, когда родится, – развела я руками. – А там видно будет. А то и рождаться никому не захочется, если тут ждёт не счастливое детство, а список неотложных дел.
– Аня, – попытался удержать меня Иррандо, – не стоит.
– Как это не стоит? – возмутилась я. – Ведь говорят о нашем будущем ребенке!
– Но жизнь королевской особы всегда расписана и строго определена, – нахмурил брови король. – Так
– А вы счастливы, ваше величество? – спросила я.
– При чем тут это? – поджал губы король.
– Я согласна, дисциплина – это хорошо. Меня папа тоже приучал к дисциплине: мороз -40, в классе никого нет, одна я сижу и учительница с красным носом. Ноги болят, а на тренировку всё равно ведут. Я не сачок, и ребёнку нашему тоже не позволю быть лентяем. В этом вы правы. Но нельзя же всё настолько регламентировать. И свобода тоже нужна. Ведь счастье в свободе! А счастливый король и о счастье людей будет лучше печься, правда?
Дорризоэн задумался, потом произнес глухо и совсем не радостно:
– О счастье люди будут заботиться сами. Дело короля – обеспечить закон и порядок. И процветание государства.
– Вы совершенно правы, ваше величество, – сказал Иррандо. – Простите мою супругу, она ещё слишком недолго живет здесь, в нашем мире. Ей сложно понять всё сразу.
Мне стало обидно, а короля откровенно жалко. После моих слов он превратился в насупленную печалью тучу. Я встала из-за стола, отбросив руку Иррандо, и направилась к Дорризоэну. Он посмотрел на меня непонимающе, всё ещё чем-то удрученный.
Эх, король-не-король, а человеческий фактор никто не отменял.
Я вздохнула и сказала:
– Ваше величество, вы такой добрый и хороший. И справедливый, не зря вас так назвали. Но очень хочется, чтобы и вы были счастливы! Простите, если чем-то огорчила вас! И мне рано делить шкуру не убитого медведя, и вам. Может, я что-то не понимаю, может, вы.
Король встал, огромный рядом со мной, шире, но ниже Иррандо, похожий на пожилого, горделивого льва и осанкой, и седой шевелюрой, и крупными, породистыми руками, унизанными перстнями. И я продолжила:
– Я абсолютно точно не буду с вами всегда соглашаться, ваше величество. А вы со мной. А Иррандо с нами. И это нормально. Дедушки и родители всегда ссорятся, когда речь идет о воспитании. Вот мой дедушка один раз папу из-за меня даже стукнул. Правда-правда. А вы же нашему будущему малышу почти дедушка. А нам – папа…
И, повинуясь инстинкту, я зажмурилась и обняла короля, как своего. Ведь родного я не увижу, а этот тоже человек, пусть с бородой и в мантии, и дочка у него умерла, и жены нет. Совсем один, бедненький. Как он может говорить о счастье, если сам его не имеет?
Вырываться король не стал, замер на секунду, потом похлопал меня аккуратно по спине. Сказал тихо, чтобы слышала только я:
– Умница, девочка.
Я с удовлетворением вздохнула и отстранилась. Иррандо, слуги и музыканты пялились на меня ошарашенно. А вот у короля взгляд изменился, подобрел, что ли.
– Давайте
– Давайте, – кивнул он, ещё больше поражая присутствующих.
– И давайте не кричать друг другу через пятиметровый стол, чтобы связки не сорвать. Мы пересядем поближе к вам, а?
– Пожалуйте, – согласился король.
Я отодвинула стул и села по его левую руку. Иррандо ничего не оставалось, как пересесть по правую. И Дорризоэн Второй Справедливый вдруг улыбнулся.
– Что ты себе позволяешь, Аня?! – гневно сверкнул глазами Иррандо, стоило нам вернуться в свои палаты. – Тебя не воспитали согласно этикету, я понимаю! Но это не кузнец из Эррадеи, и даже не я, это король! Ты должна понимать!
Я поджала губы.
– А чего ты на меня голос повышаешь?
– Так не подобает! – не успокаивался Иррандо. – Так нельзя! Невозможно!
– Король, между прочим, тоже человек. И я – человек, и наш будущий малыш! И я не буду кивать на всё согласно. Я не инкубатор и не бесправная молчаливая прислужница! – я тоже не сдержалась и заговорила громче. – Говорить надо всегда! Нам языки даны не просто чтобы целоваться!
– Я знал, что с тобой будут проблемы…
– Ага, ты знал, зачем же женился? – насупилась я. – Ну да, ну да, выбора не было.
– Женился, потому что люблю, – грозно и совсем не ласково буркнул Иррандо. – Но не собираюсь из-за тебя краснеть. И так уже весь двор говорит о твоей невоспитанности невесть что! Я молчал, но ты решила добраться со своими феминистскими штучками до самого короля!
– Ах так? Какая есть, я тебя не устраиваю?! Тебе стыдно? – возмущение вскипело во мне. – Так имей в виду, тебе самому надо быть достойным короля, чтобы короля воспитать. А королю не бывает стыдно! Он устанавливает законы и тенденции, понял? И не расшаркивается перед сильными мира сего: как скажете, чего угодно… Фу таким быть!
– Анна!
Офигеть, он меня впервые так меня назвал с того самого дня, когда мы победили первого Маркатарра! Негодование било по вискам и требовало выплеска. Я схватила первую попавшуюся фарфоровую безделушку и швырнула об стену. В Иррандо не целилась, ещё порежется, но тот отскочил, побагровев:
– Да как ты…?!
– Смею. Я – принцесса, – сказала я и, взлетев, понеслась в сад. Подальше от Иррандо. Пусть побудет сам. Тоже мне, дракон Коро! Опустилась за колючие кусты с красными ягодами. Дышать было трудно. И тошнило почему-то. Я нервно освободилась от платья и осталась в одной нижней сорочке. Всё равно сад только наш, и здесь никто меня не увидит, кролики не в счёт. Выдохнула глубоко. Услышав треск и шелест за плечами, обернулась и бросила в сердцах:
– Уйди, Иррандо!
Да так и не закрыла рта: из кустов выступил Маркатаррский колдун со сверкающим голубым ошейником на шее. Позади него в ветвях стояли две фигуры в голубых хламидах – маги. Кажется, старый, один из одиннадцати Сауронов, и молодой, безбородый совсем.