Укрощение холостяка
Шрифт:
Он поднес ее руку к губам и жадно прильнул к ее ладони.
— Я всегда буду с тобой, Тиффани, — пообещал Кинг, а глаза его говорили и о другом — о совершенно невозможном, отчего Тиффани снова стали душить слезы.
В отделении неотложной помощи ее тщательно осмотрел домашний врач Блэров.
Через час, когда были сделаны все необходимые анализы и получены результаты, доктор Бриггз, знавший Тиффани с детства, сказал, довольно потирая руки:
— Так, так. Слышал, что тебя пришлось везти на «скорой» в Монтего-Бей. А теперь
— Очень даже на пользу, — глядя на Тиффани с нескрываемым восхищением, уверенно сказал Кинг. — И ребенок на пользу. — Кинг бросил взгляд на Бриггза. — Правда, доктор?
— Думаю, не составит труда определить по компьютеру дату рождения ребенка, — заявил старый доктор в ответ на счастливую улыбку Тиффани.
Тиффани покраснела, а Кинг засмеялся.
— Смотри, что ты наделала, и всего за один раз, — сказал он обвиняющим тоном.
— Значит, это я виновата? — изумленно воскликнула Тиффани.
— Я только сею. Я не выращиваю.
Тиффани не удержалась и расхохоталась.
Неужто это говорит он? Только и твердил, что не хочет иметь детей, а сейчас сидит и улыбается, как Чеширский кот.
— Сначала он, — кивнув на Кинга, предупредил доктор Бриггз, — будет ходить гордый, как петух, а потом начнет волноваться и не перестанет до самого рождения ребенка. Тебе придется почаще его успокаивать и заверять, что все будет хорошо… Будущие отцы — такие хрупкие существа!
— Ей понадобится гинеколог, — заявил Кинг. — Вы понимаете, доктор?
— Я все понимаю.
— Причем самый лучший.
— Никаких других я и не рекомендую.
— Надо будет подыскать для него хороший колледж…
Тиффани начала было протестовать, но оказалось, что Кинг разговаривал сам с собой, и Бриггз остановил ее.
— Не мешай ему. Он уже перебирает все подходящие семьи в городе, где имеются новорожденные девочки — ведь мальчику будет нужна подходящая жена…
— А может быть, у меня будет девочка?
— Что ты такое говоришь? — В притворном ужасе доктор воздел руки.
— Может, стоит сказать об этом? — спросила Тиффани, кивнув в сторону Кинга.
— Мужчинам необходимо время от времени задумываться о наследниках. Тебе повезло, Тиффани. У тебя все в порядке. Парочка ушибов, но ничего опасного, и с ребенком все хорошо. Но первые три месяца будь поосторожней. Позвони мне в понедельник, и я направлю тебя к гинекологу. Я не принимаю роды. Люблю ночью спать.
— Разве дети рождаются только ночью?
— Насколько мне известно, почти всегда, — хихикнул Бриггз.
Кинг, все еще не опомнившийся от свалившегося на него счастья, отвез Тиффани домой и вынес ее из машины на руках, как бесценное сокровище.
Летти встретила их на пороге.
— Почему ты не позвонил? — упрекнула она Кинга.
— Он был слишком занят приготовлениями к свадьбе, — ответила Тиффани.
— К свадьбе? — Летти
— Нашего сына.
— Сына? — Летти все еще ничего не понимала. Потом лицо ее вспыхнуло и расплылось в улыбке. — Ты беременна?
— Ну да.
Летти бросила обеспокоенный взгляд на Кинга.
— Знаю, — устало вздохнул Кинг. — Придется целый месяц выслушивать упреки, и, признаюсь, я их заслуживаю. Я же не знал, что это за ощущение, — сказал он, оправдываясь и крепче прижимая к себе Тиффани. — Оказывается, совершенно невероятное, — добавил он с такой нежностью в голосе, что у Тиффани побежали мурашки по телу.
Она улыбнулась и прижалась щекой к его плечу.
— Я хочу спать, — сказала она, зевая.
— Я уложу ее в постель, — заявил Кинг, взглянув на Летти.
— Самое для нее место, — согласилась Летти. — Позови меня, если тебе что-нибудь понадобится, дорогая. — И она поцеловала Тиффани в порозовевшую щеку.
— Спасибо, Летти. Все хорошо.
Кинг нес ее на руках вверх по лестнице и улыбался во весь рот.
— Ты же сказал, что не хочешь иметь детей, — сонным голосом поддразнила она его.
— Мы все имеем право на одну глупую ошибку. — Кинг отнес ее в свою спальню и бережно опустил на покрывало. — На самом деле я хочу этого ребенка. Очень даже хочу. Почти как тебя.
— Кинг, — вспыхнула Тиффани, — доктор Бриггз сказал… — начала она.
— Он сказал, — Кинг приложил палец к ее губам, — что первые три месяца могут быть трудными. Мы не будем заниматься любовью до тех пор, пока малыш не появится на свет. — Кинг наклонился и поцеловал ее с щемящей нежностью. — Но мы будем спать в объятиях друг друга, что нам следовало бы сделать с первой нашей ночи, когда ты была целомудренной невестой — прекрасной невестой-принцессой. Если тебе станет холодно, я тебя согрею. Если тебе будет страшно, я тебя успокою. — Он откинул ей со лба волосы. — А если тебе захочется, чтобы я любил тебя, я буду тебя любить. Вот так. — И он нежно, бережно ее поцеловал. Прижавшись щекой к ее лбу, он вздохнул. — Я буду любить тебя всем сердцем. Всю жизнь.
— Ты… меня любишь? — затаив дыхание, спросила она.
— Так же, как ты меня. Думаешь, я об этом не знал?
— Наверно, нет.
— Это единственное, в чем я всегда был уверен, хотя иногда и недоумевал, за что ты меня любишь. Все еще хочешь остаться со мной после всех неприятностей, которые я тебе доставил?
— Больше, чем когда бы то ни было. Кто-то же должен научить ребенка управлять корпорацией, когда он или она подрастет.
— Вот и хорошо, значит, ты от меня так или иначе зависишь, — хмыкнул Кинг. Он смотрел на нее своими поразительными голубыми глазами, в которых отражались благоговение и восторг. — Никогда не задумывался над тем, какое это счастье — принадлежать кому-нибудь, иметь кого-то, кто принадлежит мне. Я думал, что я на это не способен.