Укрощение Шарлотты (Гаремные страсти)

Миллер Линда Лаел

— Вон! — приказал он без вступлений и объяснений.

Джейн и Стелла обменялись понимающими взглядами и выпорхнули из комнаты.

Патрик закрыл двери и прислонился к ним спиной, скрестив на груди руки. Взор его выражал что угодно, кроме гостеприимства. По его понятиям, он и так сделал больше, чем этот человек заслуживает: спас ему жизнь, предоставил крышу над головой и своих слуг в распоряжение. Более он ему ничем не обязан. Он не соизволил заговорить первым, считая, что одного его присутствия достаточно, чтобы было ясно: он принял во внимание приглашение Роулинга.

Гость

вздохнул, и Патрик с удивлением и смущением поймал себя на том, что боится, не попала ли Шарлотта под обаяние его утонченного облика и вежливого, деликатного обращения. Он тут же постарался выбросить из головы такую чуть.

— Прошу вас, присаживайтесь, — пригласил Роулинг, словно это была его собственная гостиная, а Патрик находится здесь лишь постольку, поскольку его пригласили.

Гордыня капитана не позволила ему среагировать на приглашение, и он остался стоять. Снизойдя взором до сидящего перед ним тщедушного мужчины, он всем своим видом дал понять, что весьма разгневан.

— Стало быть, вы — упрямец! — с улыбкой, словно про себя, констатировал Роулинг. Благодаря ею чистому английскому произношению даже самые простые слова в его устах звучали более привлекательно. Патрик от всей души надеялся на то, что у Шарлотты хватит ума не придавить слишком большого значения такой ерунде, как его американский акцент.

— У меня мало времени, — напомнил он. Возможно, из-за посетивших его сейчас мыслей собственные слова показались ему режущими слух. Да, — вздохнул священник. — Ну что ж, не будем тянуть кота за хвост, так говорят? Вы бессовестно воспользовались доверчивостью наивной юной особы, капитан Треваррен, и я как служитель Господа считаю нужным заявить свой протест.

— Вы имеете в виду Шарлотту?

Патрик отскочил от двери с таким чувством, словно его отхлестали по физиономии. Он прекрасно понимал, что его вопрос звучит весьма глупо, но выпад Роулинга был столь неожидан, что капитан не успел собраться с мыслями.

— Да, прелестная особа, не так ли? Продолжайте, ваше преподобие. — Патрик живо представил прелести Шарлотты, услаждавшие eго каждую ночь, и мрачно кивнул. — Я не могу торчать здесь с вами целый день.

— Вы дали ей повод считать себя вашей супругой. — Улыбка Роулинга оставалась неизменной, однако она не скрывала сожаления, явно читавшеюся в его взоре. — После чего сумели наградить ее ребенком. Это так?

— Это все не так просто, — наконец выдавил из себя Патрик. Он чувствовал себя захваченным врасплох, как школьник, не выучивший урока.

— Затем, — продолжал Роулинг, так как Патрик не нашелся сказать ничего больше, — вы совершили процедуру развода. Я правильно излагаю ход событий?

— Это был языческий обряд — как свадьбы, так и развода, — попытался оправдаться Патрик.

— Для вас, но не для Шарлотты, — возразил Роулинг. — А теперь есть еще и ребенок.

— Да, — подтвердил Патрик, все больше утомляясь от этого разговора.

Возведенная им вокруг собственного сердца стена стала давать трещины. Он был в отчаянии. Он искренне желал бы спать таким человеком, который всю свою жизнь проводит на твердой земле, в стенах собственного

дома и в объятиях единственной женщины. Но для него это невозможно. Его тяга к приключениям была столь же неотъемлемой его чертой, как синие глаза или кудрявые волосы.

— Я предложил ей выйти замуж за меня, — продолжал миссионер. — Конечно, в нашем союзе не может быть и речи о любви, но, по крайней мере, будет спасена ее честь, а у малютки будет незапятнанное имя.

Воображение безжалостно нарисовало Патрику Шарлотту, лежащую в постели с этим мужчиной, выгибающуюся в ответ на напористые движения его бедер, с кожей, покрывшейся испариной в порыве страсти, с ее чудесными локонами, разметавшимися по подушке. Он словно наяву услышал ее стоны наслаждения, и эта картина доставила ему такую боль, что он постарался подумать о чем-нибудь другом. И тут же ему представилась маленькая девчушка, милейшая миниатюрная копия Шарлотты, бегущая вприпрыжку по зеленой лужайке прямиком в объятия Роулинга с неповторимым мелодичным смехом и криком: «Папа!» Патрик закрыл глаза.

— Шарлотта приняла предложение? — с трудом выговорил он.

— Пока нет, — отвечал Роулинг, но Патрику совсем не стало от этого легче. В тоне этого человека звучала явная уверенность в том, что Шарлотта в итоге примет его предложение, и в самом ближайшем будущем.

— Но?

— Но я полагаю, что у нее не будет выбора, коль скоро станет явным ее положение. Даже на гаком уединенном острове, капитан Треваррен, беременность уничтожает репутацию женщины, не имеющей мужа. — Роулинг задумался, потеребив бороду. Следующая его фраза взорвалась в комнате, словно удар бомбы: — Поскольку вы, сэр, официально являетесь капитаном корабля, у вас имеется моральное и законное право для совершения брачного обряда. Я хотел бы, чтобы мы с Шарлоттой соединились узами супружества по всем правилам, конечно, как только она согласится с моими доводами,

Патрик чувствовал себя так, словно его пригвоздили к полу раскаленным стержнем. Его голос сорвался до шипения, словно у угасающего гейзера:

— А поди-ка ты к дьяволу!

— Да, капитан, вы имеете все задатки к тому, чтобы кончить свои дни в обществе этого малоприятного джентльмена, — рассмеялся в ответ Роулинг. — Но я могу уверить вас со всей определенностью, что вам не посчастливится встретить там меня! — Он на мгновение замолк, следя за тем, как воспринимает его слова Патрик. — Шарлотта непременно будет моей женой. Я дам ее ребенку свое имя и буду любить его как своего собственного.

— Уж слишком вы самоуверенны, — проворчал Патрик. Он был вынужден пересечь комнату, заглянуть в отделанный тиковым деревом соседний кабинет и выпить там основательную порцию бренди, прежде чем смог снова говорить. — Но вы совсем забыли, что все заперты на этом острове до тех пор, пока сюда не зайдет какой-нибудь корабль. А этого дня придется ждать месяцы, а может, и годы.

— Всевышний призвал меня нести его свет в Австралию, — сказал Роулинг, глядя Патрику в глаза, — и я отвечу на Его зов. Я уже вознес молитвы о судне, которое доставило бы меня туда, и вскорости одно из них посетит нас.