Укрощение строптивицы
Шрифт:
— Боже мой! Никак вы собираетесь спать? Ее негодующий тон заставил его улыбнуться.
— Вы всю прошлую ночь провели в удобной мягкой постели, а мне пришлось спать, свернувшись калачиком, в шезлонге в гостиной. Вы не представляете, как это неудобно!
Катрин быстро повернулась к окну кареты, чтобы Дэниел не заметил ее улыбку. Ей было неизъяснимо приятно сознавать, что он провел прошлую ночь один.
Тем временем кучер мадам Каре привез их в рыбачий поселок у моря, и им пришлось обойти все таверны, чтобы найти человека, обещавшего перевезти
— Вы опять говорите по-английски, негодная девчонка! — прошипел он сквозь стиснутые зубы, схватив ее за локоть. — Идите и ждите меня у причала! Вот, возьмите, — он запустил руку в карман и вынул несколько монет, — купите себе что-нибудь съестное у уличного разносчика. Если кто-нибудь к вам обратится с вопросом, отвечайте с набитым ртом, тогда ваш ужасный акцент будет не так заметен.
Смерив Дэниела злым взглядом, Катрин купила у разносчика пирожок и пошла на набережную. Хотя полдень выдался ясный и солнечный, с моря дул холодный, пронизывающий ветер, и Катрин очень скоро замерзла.
Но этот негодяй даже не подумал о ней, сидя сейчас за бутылкой бренди в каком-нибудь уютном трактире! — подумала она, глядя, как из бухты отходит небольшое суденышко. Вдруг ее внимание привлекли уличные акробаты: кто шел на ходулях, кто жонглировал, кто вертелся колесом. Она так увлеклась этим зрелищем, что даже не заметила, как к ней подошел высокий человек, закутанный в просторный плащ.
— Вижу, во время моего отсутствия вы неплохо развлекались, — раздался знакомый голос. — Вам, без сомнения, будет приятно услышать, что мои поиски увенчались успехом, и мы скоро покинем этот берег, — сообщил ей Дэниел.
— Рада слышать, — сказала она и откусила пирожок. — Как вы думаете, те, кто нас преследует, уже добрались сюда?
— Не похоже. Но я буду только тогда полностью спокоен, когда снова ступлю на родной берег. Ах! А вот и тот человек, который осуществит наше заветное желание.
Катрин подняла глаза и увидела подходившего к ним мужчину одних лет с Дэниелом. Ветер трепал его длинные светлые волосы, обрамлявшие красивое загорелое лицо. Он кивнул Дэниелу, потом перевел взгляд на Катрин.
— Ваш племянник, мсье, к морскому походу готов? Будем надеяться, что он бывалый моряк! — сказал незнакомец и посмотрел на море. — Поднимается сильный ветер. Боюсь, переход будет нелегким. Не спрашивайте о цене — мне хорошо заплатили. Пойдемте, мой корабль находится чуть дальше, и мои люди ждут приказа поднять якорь.
— А вы уже успели заплатить ему? — шепотом спросила Катрин, когда они шли за незнакомцем, который, по ее мнению, был похож на пирата. — Денег, что я вам дала, определенно не хватило бы.
— Мы должны быть благодарны Жозефине, что она все так хорошо уладила, — ответил Дэниел. — Этот человек… э… ее близкий друг. Ей пришлось выгрести почти весь свой кошелек, только тогда он согласился. Я подозреваю — он занимается контрабандой. Но больше всего меня беспокоит
Было излишне просить Катрин об этом! Она вцепилась в его сильную руку, и он перенес ее с узких мостков на палубу. Она не отставала от него ни на шаг, когда он шел на корму корабля, и устроилась рядом с ним на канате, подальше от команды корабля, которая напоминала шайку головорезов.
Катрин охватило радостное волнение, когда корабль стал удаляться от пристани. К несчастью, радость была недолгой. Они вышли из тихой бухты в открытое море, и Катрин поняла, что предупреждение капитана о трудном плавании вполне серьезно. Ветер становился все сильнее, началась качка, и Катрин почувствовала, что ее мутит.
Сначала она пыталась не обращать внимания на тошноту, вспоминая, как ребенком часто путешествовала морем из Ирландии в Англию и обратно и никогда не страдала морской болезнью. Но на этот раз все было по-другому. У нее заболела голова, щеки пылали, и даже прохладный ветер не приносил облегчения.
— Что с вами? Вам плохо? — с тревогой спросил Дэниел, заметив, что она явно не в себе.
— Да, я ужасно себя чувствую, — призналась она, решив, что не имеет смысла скрывать свое недомогание. — Я думаю…
Не договорив, она опрометью бросилась от Дэниела и перегнулась через борт, одной рукой придерживая свою шляпу, чтобы ее не унесло ветром. Дэниел в мгновение ока оказался рядом с ней, обнял ее одной рукой за плечи, чтобы она не упала за борт, а другой протянул ей свой носовой платок.
— О, моя бедная девочка, — пробормотал он, но Катрин едва различила его слова из-за оглушительного рева ветра и грохота волн. Затем он проводил ее к канату, на котором они сидели, стараясь не попадаться на глаза подозрительной команде. — Ждите меня здесь. Я вернусь через минуту.
Катрин видела, как он пробирался по уходившей из-под ног палубе к капитану, отдававшему команды матросам. Она видела, как тот удивленно взглянул в ее сторону, и Катрин, заливаясь слезами, закрыла глаза, ненавидя себя за женскую слабость, которую всегда презирала. Сейчас она чувствовала себя совершенно беспомощной. У нее не было сил самостоятельно встать, так что Дэниел взял ее за плечи и помог подняться. Она лишь хотела, чтобы ее оставили в покое.
— Идите же! — прикрикнул на нее Дэниел, когда она стала сопротивляться.
Он бы взял ее на руки, если бы не качка, при которой надо хвататься за что попало, лишь бы не упасть за борт. Дэниелу все же удалось довести обессилевшую Катрин до деревянной лестницы, которая вела в капитанскую каюту. Капитан, хоть и выглядел отпетым мошенником, отдал свою каюту в их распоряжение. Дэниел снял с Катрин верхнюю одежду и помог ей лечь на узкую койку.
— Сейчас вам станет лучше, — успокаивал он ее, хотя сам не верил тому, что говорил. Катрин побледнела, на лбу выступила испарина. Тогда он взял со стола бутылку с коньяком, налил его в кружку и велел Катрин выпить это «лекарство».