Укрощение Строптивого
Шрифт:
– Какого Дьявола?! – вырвалось гневное у мужчины, который тотчас бросился к кровати, где лежали полотенца.- Ты что здесь забыла?!
– Я… лишь хотела … посмотреть… но не на то, на что я смотрю… вовсе нет… - пыталась я выдавить из себя оправдание, краснея еще пуще скрипача. – Одним словом, мы вас ждем внизу! – выпалила и пулей устремилась к выходу.
Черт, черт, черт, черт! Так, и знала, что вляпаюсь в дерьмо! Господи, как же стыдно-то! Как я ему в глаза смотреть буду?!
Пока я размышляла о своем позоре, Валентин (одетый, кстати) спустился вниз. Темный костюм, белоснежная сорочка, золотые запонки
Скрипач ничего мне не сказал, лишь удостоил мрачным взглядом. Да, я тоже рада вашему столь желанному появлению.
– Мы едем давать интервью?
– Да. В редакцию журнала Rolling Stone,- кивнул Стивен.- Машина ждет, Валентин. Мы уже опаздываем. А о пробках этого города я наслышан,- и поманил звезду за собой.
Скрипач бросил на меня еще один тяжелый взор и, наткнувшись на мое хмурое выражение лица, последовал за своим продюсером.
Слава Богу, что не устроил скандал! Но извиниться все равно надо будет. Неудобно как-то.
– Поторопитесь, Жанна, не хочу из-за вашей нерасторопности опоздать,- бросил мне удаляющейся Валентин.
Я, кажется, что-то про извинения говорила, да? Обойдется.
Валентину и его сопровождающим предоставили джип. «Range Rover» черного цвета с затонированными стеклами. Одним словом, все по высшему классу. По мне, я бы не тратила столько денег на капризы заносчивого засранца.
Кстати, насчет строптивых скрипачей: он сидел возле окошка, задумчиво глядя куда-то вдаль. И мыслями был точно не в этом мире. Вперед сидел Стивен и что-то писал в телефон. Брюса с нами не было: он остался в отеле.
Дорога до редакции, расположенной на улице Торжковская, прошла в молчании. В таком же молчании мы зашли в белое невысокое здание с высокими узкими окнами. Поднялись на второй этаж, где нас расположили в уютной светлой комнатке с двумя черными диванами, застекленным столиком, на котором стояла вазочка с печеньем и лежала стопка журналов. Конечно, Rolling Stone.
Валентин опустился на диван и сел, положив руки на колени. Взгляд его темных глаз устремился в стену, однако, судя по отстраненности, скрипач вновь куда-то уплыл в своих мыслях.
И вернулся в реальность, только, когда зашла журналистка: молодая и симпатичная девушка лет двадцати. Поздоровавшись со всеми, она представилась Катариной Кун.
– Начнем. Время деньги,- произнесла с улыбкой, опускаясь на диван напротив Валентина. Тот ответил ей широкой улыбкой. – Расскажите, пожалуйста, с чего началась ваша любовь к музыке.
**************************
Был уже вечер, когда мы вернулись в отель. Интервью длилось около часа и закончилось примерно в четыре. Затем мы поехали в ресторан обедать, поэтому к нашему возвращению, короткая стрелка на циферблате почти достигла цифры семь.
Что можно сказать по поводу интервью? Там Валентин проявил необычную вежливость и общительность, охотно отвечал на вопросы, рассказывал о своих первых выступлениях, стремлениях и мечте. Я же все переводила, Когда речь зашла о личной жизни, от меня не ускользнула, как напрягся Валентин. Оказалось, у него есть девушка
Интервью закончилось вопросом о первых впечатлениях Валентина от Петербурга. И потом мы поехали ужинать. Стоило скрипачу выйти из редакции, как его общительность помахала нам платочком на прощание, уступив место привычной задумчивости.
Если он всегда такой, мои искренние сожаления его девушке.
– Вы приходите завтра. Обычно он встает часов в десять,- отвел меня в сторону Стивен: Валентин исчез в своем номере (и по словам Стивена, не покинет его до утра), а его продюсер вместе с менеджером направлялись в бар.- В полдевятого будем вас ждать.
– Хорошо,- я кивнула.- До встречи.
Они ушли, а я двинулась к лифту. Надо извиниться перед Валентином. За время нашей совместной поездки я не раз замечала, как он бросает на меня недовольный взгляд. В отличие от некоторых, буду воспитанной и первой встану на тропу примирения.
Я постучалась в дверь. Мне никто не открыл. Кто бы сомневался? К слову говоря, дверь, как и в прошлый раз, оказалась не заперта. Надеюсь, что Валентин, в отличие от нашей прошлой встречи, одет.
Музыкант был одет, к моему огромному облегчению. Когда я вошла, он стоял у окна и играл на скрипке. Рядом пюпитр, на котором белела нотная тетрадь. Валентин бывало отвлекался и делал на бумаге какие-то пометки, потом снова возвращался к игре.
Я стояла в тени и слушала. Это была медленная, красивая и завораживающая мелодия. И почему-то слушая ее, я представила вспенившееся море, яростно разбивающееся об острые скалы, и неприветливые небеса, такие же, как и обесцвеченные, как и воды внизу...
– Валентин,- негромко позвала я, и скрипач вздрогнул, резко прервав игру, - я хотела извиниться за то, что случилось днем.
Он несколько секунд стоял неподвижно, а потом резко обернулся. Его лицо исказилось от гнева.
– Дьявол! – воскликнул он.- Я упустил мелодию! А все ты виновата! – ткнул в мою сторону смычком.- Ведьма, зачем ты опять сюда пришла?! Вон из моей комнаты! И больше здесь не появляйся! – он топнул ногой, его темные глаза горели от злости. – Ты уволена!! Прочь!
– Да пошел ты! – вырвалось у меня, и я, развернувшись, стремительно покинула его номер (второй раз за день уже), ощущая, как в груди бешено стучит сердце. Такой злой и обиженной я себя еще никогда не чувствовала: лицо горело, глаза жгли слезы, а в голове царил полный сумбур. Еще немного и разревусь, как последняя плакса.
Прочь, так прочь! Ноги моей не будет больше в этом отеле! Пусть они все катятся к черту, и Валентин, особенно!
– Богатырская улица. Дом десять,- я захлопнула дверь, и таксист, мимолетом глянув в зеркало заднего вида на меня, вытирающую предательские слезы, тронулся с места.
Поскорей бы попасть домой. Поскорей бы оказаться, как можно дальше от этого сукин сына!
**************************
Примерно, ближе к полудню в моей квартире раздался звонок в дверь. Нежданным гостем оказалась Светка. Она смущенно улыбнулась и продемонстрировала мне кусочек моего любимого ягодного пирога в прозрачной пластиковой упаковке.