Укрощение Строптивого
Шрифт:
– Нет… мы с ней давно уже не встречаемся. Она была недовольна тем, что я больше внимания уделяю музыке. И как-то решили расстаться. Иногда общаемся.
Мда. Просто клуб одиноких сердец собрался в этой комнате. Брошенные и никому не нужные. «Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались», - вспомнилась мне одна песенка.
– Ну, хоть общаетесь… вообще, жизнь штука сложная,- проговорила.- Я вот думала, что с Филом никогда не расстанемся. Любовь до гроба, все дела… а прошло несколько лет, как ни любви, ни счастья,- развела руки в стороны.- Все, к сожалению, не заканчивается жили долго и счастливо.
Валентин
– Ты всегда после обмороков ударяешься в философию отношений?
Я хмыкнула в ответ. Надо же, кто-то оказывается и пошутить умеет.
– Нет. Только, когда меня обещают накормить обедом.
– Да-да, я слышал про «халяву»,- сказал он по-русски с сильным акцентом, и я не сдержала смешка. Скрипач добродушно улыбнулся в ответ.
И тут я заметила, как изменилось его лицо, после того, как спала маска привычной угрюмой задумчивости. Глубоко посаженные глаза больше не смотрели настороженно, взглядом загнанного зверя, глубокая морщина на лбу исчезла, и лицо просветлело. Ранее казавшиеся мне резкими черты лица теперь смягчились. Удивительно все-таки, как меняет порой человека улыбка.
Валентин, заметив, что я его оглядываю, нахмурился, затем заерзал в кресле, скрестил руки на груди, обвел тяжелым взором номер. А затем поднялся, что-то буркнув про программу новостей и опустился напротив телевизора. Щелкнул на красную кнопку пульта и уставился в экран, где действительно шли новости. На финском, кстати.
Что ж, Валентин снова стал привычным Валентином. Ну, и ладно. Не больно-то и хотелось продолжать с ним беседу. Я бросила мимолетный взор на часы на тумбочке. Обед должны принести минут через десять. Скорей бы, что ли…
**************************
– Ну, так как у тебя с Валентином обстоят дела?
Этот вопрос привел меня в замешательство: рука замерла, и край чашки так и не достиг губ. Я непонимающе воззрилась на Светку, которая как ни в чем не бывало продолжила поглощать греческий салат, то и дело бросая на меня хитрые взгляды.
– То есть «как с Валентином обстоят дела»? – поинтересовалась я.
– Я уже несколько дней, а именно, четыре не слышу от тебя жалоб на его хамство, молчаливость, угрюмость и прочие «положительные» качества,- пояснила она.- А вчера ты назвала его милым. И даже не вздумай этого отрицать.
– Да я и не думаю… - пробормотала и сделала глоток капучино. Я действительно назвала Валентина милым. И даже сделала это в трезвом состоянии.- Нормальные отношения. Переводчика и клиента.
– Ну-ну,- кивнула Светка.
– Что ну-ну?
– Примерно, тоже самое я слышала от тебя, перед тем, как вы с Филом начали встречаться. У нас обычные отношения однокурсников. Ничего особенного,- передразнила она меня.- А потом через неделю бац, и вы вместе.
– Да, но это Фил, а это Валентин,- порой объяснить простые вещи Светлане для меня тяжелый труд. Будто она разницы между моим бывшим мужем и скрипачом не замечает.
– Валентин тоже мужчина. И приятной наружности,- Светка отодвинула тарелку на край стола, принялась за кофе.- А у всех, в том числе и у тебя, есть свои личные … потребности.
Я лишь хмыкнула в ответ. Иногда Светку заносит в совсем
– Я один раз назвала его милым, он мне пару раз улыбнулся, а твое воображение уже нарисовало свадьбу. Между нами нет любви, если ты к этому клонишь.
Тут пришел черед Светланы улыбаться. Ткнув в меня маленькой ложечкой, она произнесла.
– Да я ни слова не сказала про любовь. Лишь обронила про потребности, которые присутствуют у всех. Даже самых закомплексованных. А вот, что нарисовало тебе твое воображение после моих слов, это вопрос.
– Между мной и Валентином есть черта, которую я пересекать не стану.
– Хах! Кажется, тоже самое я слышала и по поводу Фила,- как бы невзначай обронила подруга и бросила на меня еще один лукавый взгляд. Я же деловито промолчала в ответ.
Не скажу, что слова Светланы открыли мне глаза на правду. Я и раньше замечала, что мое отношение к Валентину заметно потеплело. Да и он стал ко мне относиться за какие-то там четыре дня получше. Но ведь это не значит, что теперь мы обязаны броситься друг другу в объятия… И как я уже сказала Свете, то переступать черту отношений клиента и заказчика не собираюсь.
**************************
Правда, мое решение дало трещины, когда вечером после того, как мы вернулись с очередного интервью и фотосессии, Валентин отвел меня в сторонку и предложил.
– Я тут хотел спросить… не хочешь ли ты мне показать Питер?
– Это как? Мы же ездили по городу: в музеи, рестораны и редакции.
– Знаю. Но я говорю о простой прогулке по улочкам города, без водителя и прочих сопровождающих,- вероятно, под прочими имелись ввиду Стивен и Брюс, которые после случая с приступом, всегда были рядом. – Только ты и я. Как-то так… - мне кажется, либо потянуло романтикой?
А даже если и потянуло, то мысль вполне неплохая. Нельзя же постоянно сидеть дома. Тем более в последние дни крепкие морозы уступили место потеплению, и снаружи царила вполне приятная для зимы погода.
– Почему бы и нет?.
– Тогда завтра? – он улыбнулся.
Я закивала, согласная с его словами.
– Значит, в три встретимся в холле. И не опаздывай, Жанна,- развернулся и ушел, а я смотрела ему вслед, вспоминая наш со Светкой недавний разговор, в котором я назвала Валентина милым. Наверное, все же, я была не в себе, раз такое ляпнула.
**************************
А в пять часов небо уже начало темнеть в преддверии вечера. И мы с Валентином, нагулявшись, зашли в кафе, чтобы перекусить.
На улице слегка похолодало, пошел мелкий снег, поэтому я сразу заказала себе имбирный чай, чтобы согреться. Мы заняли местечко в углу, чтобы сидеть подальше от шумной компании ребят.
Что ж, если в начале дня я предполагала, что от свидания с молчаливым скрипачом много ждать не придется, то уже спустя полчаса нашей прогулки обнаружила, что все не так уж и плохо. Если сначала из угрюмого Валентина нельзя было и слово вытянуть, то потом он разговорился. Мы говорили обо всем: о детстве, о музыке, о книгах, фильмах, отношениях и так далее. Признаться, удивлена тем, что у нас оказались общие интересы.