Укрощение строптивой
Шрифт:
— Прелесть какая да, Стёпа?
— Да. Даже не верится. Спасибо тебе ещё раз, родная.
— А знаешь, что ещё, Стёпа?
— Что?
Кристина расстегнула халат, показала мне свою грудь, взяла их обе в свои руки, надавила. На сосках показались белёсые капли.
— У меня началась лактация. Смотрю на дочку и чувствую, как грудь начинает ломить.
— А что в этом такого? Это же нормально. У тебя и на близнецов такое было.
— Было, Стёпа. Дура была, грудь перетянула, и мои мальчики так
— Крис, успокойся. Они больше не нуждаются в молоке. А вот она да.
— Всё дело в том, что в большинстве своём, дети, рождённые в результате кесарева, искусственники. А меня ведь с Соней тоже кесарили. Но у меня всё равно идёт лактация. И счастлива, что свою девочку кормлю грудью. Понимаешь?
— Понимаю. Ты молодец, Кристина.
— Пока идёт молозиво, молоко позже пойдёт.
— А им кормить можно?
— Молозивом? Конечно можно, даже нужно. Оно очень питательно.
Дочка пошевелилась, открыла маленький ротик и подала голос. Я стоял смотрел на неё и улыбался. Видел её маленькие десна, ещё беззубые. Поцеловал в лобик.
— Стёп, давай, дочка кушать хочет.
Кристина ловко перехватила у меня ребёнка, села на кровать и сунула ей правую грудь. Та сразу за сосала. Так интенсивно. Кристина нежно смотрела на дочь. Вся словно светилась. Да она и так светилась в солнечных лучах, что падали на них обеих из окна. Кристина, подняла лицо ко мне. Потянулась губами. Я наклонился к ней и поцеловал в губы. Долго не отрывался от них.
Пробыл у Кристины около часа. Потом ушёл. Кристине нужно было отдыхать. Вечером приехал тесть с мальчишками.
— Ну что, Стёпа, видел дочку? — Спросил меня Штерн-старший.
— Видел и даже держал на руках. Она просто прелесть. Хотя о чём я? Кристина другую и не могла родить. Она её грудью кормит. У неё молоко пошло.
— Ну и слава богу. Через три дня их выписывать будут. Надо бы подготовится.
— А что готовить? Кроватка уже стоит, ждёт малышку в нашей с Кристиной спальне. Игрушки ей ещё рано.
Близнецы были тут же и молча слушали нас с тестем.
— Пап, а Сонечка красивая? — Спросил Игорь.
— Конечно красивая.
— Как мама? — Спросил уже Костя.
— Как мама, даже ещё красивее.
— Красивее мамы? — Удивился Костя и посмотрел на меня недоверчиво.
— Конечно красивее. Мама уже взрослая, а Соня ещё ребёнок. Так что братцы-кроли заряжайтесь. Будете её опекать.
— Как Полину? — Тут же спросил Игорь. Я кивнул.
— Да, как Полинку. Полину же вы любите?
— Конечно. Она же наша сестра. — Близнецы заинтересованно на меня смотрели.
— Что-то хотите спросить?
— Пап, — начал Костя, — вот скажи нам, Полина наша сестра, а мама у неё тётя Ирма. Соня
Тесть аж закряхтел. Ухмыляясь, посмотрел на меня. Покачал головой. Мол давай выкручивайся, кобель драный.
— Что я могу вас сказать, дети? Так получилось. Станете старше, всё сами поймёте.
— Так нам тётю Ирму тоже мамой звать? — Спросил Константин.
— Нет, Костя. Мама у вас одна, это мама Кристина. А тётя Ирма, так и останется для вас тётей Ирмой. И давайте разговор этот прекратим. Станете старше, тогда поговорим. Хорошо?
Оба мелких как-то ехидно заулыбались. Но головами закивали.
— Хорошо, папа. Но мы у деда потом спросим. Да деда?
Теперь уже я засмеялся. Александр Осипович покачал головой.
— У меня не надо спрашивать. У вас есть родители говорить о таком. Вот у них спрашивайте. У отца, у матери. А меня увольте от этого. Так, что стоим? Руки кто мыть будет? Бегом! — Пацаны убежали в ванную. Тесть посмотрел на меня. Покачал головой.
— Что? — спросил у него.
— Ничего. Но я не знаю, как вы с Кристиной будете объяснять наличие сестры у них от другой мамы! Тоже мне, эспериментаторы.
Часть 4. Искупление. Глава 3.
Кристину забрали через четыре дня, когда врачи окончательно уверились, что с ребёнком и самое главное с матерью всё нормально. Дома к их приезду всё было уже давно готово. Были гости. Но Крис сразу же унесла дочь наверх и никому не показала. Только отцу, как дедушке, Ирме и сыновьям. Я уже малую уже видел. Остальным гостям, кто приехал, сказала, что ребёнка покажет только через месяц.
— Крис, ты что, стала суеверной? — Спросил её вечером.
— Может быть. — Она разделась. Смотрела на себя. Шов был закрыт медицинским пластырем.
— Кристина, подойди ко мне. — Попросил её. Сам присел на кровать. Она подошла. Обнял её за бедра. Поцеловал нежно живот. Шов не трогал. — Болит?
Она запустила пальцы мне в волосы.
— Есть такое. Врач сказал, что боль могу чувствовать длительное время. А возможно пройдёт быстро. — Села рядом со мной. — Стёп. — Погладила меня по спине.
— Что?
— У нас долго не было секса.
— И что? Ты предлагаешь им заняться? Ты с ума сошла? Ты после родов.
— Я не о себе говорю.
— Не понял?
— Не прикидывайся. Я о тебе говорю. Мне сейчас ничего не нужно. Можно будет только через полтора-два месяца.
— И что? Так Крис, чего это ты так меня поглаживаешь. — Я даже отодвинулся от неё. Она недовольно посмотрела на меня и пододвинулась ближе.
— Не смей от меня отодвигаться. Я о тебе забочусь, дорогой.
— Так, Кристина, давай конкретней. А то меня начинает напрягать твои намёки.