Укрощенная гордость

Лэнгтон Джоанна

– Ты не вор!

Но Рональд даже не пытался добавить что-либо в свое оправдание.

С какой бы стороны ни взглянула Полетт на случившееся, везде она чувствовала собственную вину. Ей нужно было находиться тогда рядом с отцом, понять, что он в опасности. Через неделю после того, как Франко перекупил фирму «Харрисон энджиниринг», мать Полетт ушла из дому и подала на развод. Слишком уж сильным искушением стали для Линды Харрисон те деньги, что принесла продажа фирмы. Рональд ощущал себя тогда полностью опустошенным. Он был необычайно

верным и покладистым мужем и прощал жене все ее многочисленные измены. Рональд сделал бы все, чтобы удержать ее… он ползал бы перед ней на коленях, извинялся, умолял остаться с ним. И лишь дочь почувствовала облегчение после того, как Линда ушла.

Она так и не заметила, в каком вакууме оказался ее отец после ухода жены. Полетт наблюдала, как он с головой уходит в работу, живя лишь делами фирмы, ибо больше у него не оставалось ничего. Почему-то ей не пришло в голову, что теперь, когда предприятие стало процветать и приносить те деньги, о которых ее алчная мать могла только мечтать, отцу приходилось с горечью осознавать тот факт, что предприятие уже не принадлежит ему полностью и прибыли, которые оно стало приносить, уже не способны укрепить его разваливающийся брак. Но играть?..

– Хотелось как-то провести время, чем-то себя занять, – оправдывался отец перед дочерью. – Я частенько проигрывал, но считал, что удача переменчива и рано или поздно она улыбнется мне…

Рональд Харрисон замолк и долго сидел, не произнося ни слова, потом вдруг тяжело поднялся и старческой шаркающей походкой двинулся к двери.

– Куда ты идешь? – воскликнула Полетт.

– Домой… Мне нужно побыть одному, Полли… Пожалуйста, пойми меня правильно, дорогая.

Она в отчаянии бросилась за ним.

– Папа, сейчас нам лучше быть вместе! Прошу тебя, останься.

– Извини, Полли. Не сейчас, – тяжело выдохнул отец, не смея поднять на нее виноватых глаз.

Что причиняло ему больше страданий? Стыд, угроза суда, потеря дома, работы, уважения к самому себе? И сможет ли он совладать со своими страданиями? В его возрасте это нелегко, с тревогой думала она. Но выбора не было. Чтобы выжить, нужно справиться со своими невзгодами. Уж это-то за последние годы Полетт поняла прекрасно.

Но как ни пыталась, она не могла заставить себя думать лишь о проблемах отца. И прошлое вновь накатилось на нее – то прошлое, которое похоронила она шесть лет назад…

С Франко Беллини она познакомилась в тот день, когда, приехав в Лондон, отправилась с подругой за покупками к готовящейся свадьбе. Меньше чем через два месяца они с Армандом должны были пожениться. Но подаренного им кольца Полетт не надела. Неожиданно выпал один из камней, и украшение пришлось отдать в ремонт.

Они с Гретой стояли у оживленного перекрестка, ожидая, когда зажжется зеленый свет и можно будет перейти улицу. Кто-то из толпы сзади случайно толкнул Полетт, и она упала на мостовую, прямо

под колеса автомобиля, в котором сидел Франко.

Полетт потеряла сознание и не помнила момента падения. В себя она пришла еще до прибытия «скорой», голова кружилась, а первое, что увидела она своим еще затуманенным взором – пара устремленных на нее необычайных медового цвета глаз. В детстве у девушки была книжка, где рассказывалось про тигра, чьи глаза были точь-в-точь такого же цвета, как и те, что взирали на нее. Она пораженно уставилась вверх. Никогда прежде еще не встречала она подобных глаз.

– Не двигайтесь… помолчите, – резко скомандовал Франко всем окружающим, включая и ее.

– Мне уже лучше…

– Спокойно, – последовал ответ.

– Только голова кружится, но я хочу встать. – Она попыталась подняться.

Загорелая рука, словно тяжелая гиря, воспрепятствовала ее столь рискованному желанию.

– Слушайте… я хочу встать, – повторила Полетт, обводя растерянным взглядом собирающуюся вокруг толпу зевак.

– Вставать вы не должны… возможно, вы повредили позвоночник.

Полетт начала терять терпение.

– Мой позвоночник совершенно не болит… Со мной все нормально..

– Пусть об этом судит доктор. – Франко продолжал всматриваться ей в глаза своим необычайным пристальным взглядом, потом вдруг почти ласкательным движением провел указательным пальцем по ее подбородку. – Никогда не прощу себя за то, что причинил боль столь прекрасному существу…

Грета стояла в совершенной беспомощности, близкая к истерике. И в машине «скорой помощи» Полетт оказалась в сопровождении отнюдь не своей подруги, а этого незнакомого мужчины.

– Ваша приятельница последует за нами в моем автомобиле, – заверил он ее, пропуская санитаров и одновременно указывая тем, что им следует делать.

В тот день у Полетт не хватило сил оттолкнуть от себя Франко Беллини. Голова ее раскалывалась от боли, к горлу подступала тошнота. Она закрыла глаза, пытаясь ни о чем не думать и убеждая себя, что этот странный и властный незнакомец действительно старается показать, как он сожалеет о происшедшем, хотя в том и не было его вины.

Полетт привезли в клинику, против воли подвергли множеству пугающих процедур и уложили на кровать в шикарно обставленной палате.

– Я хочу вернуться домой, – возражала она сестрам. – Я абсолютно здорова.

Распахнулась дверь, и в палату широким шагом вошел Франко. Казалось, что исходящая от него энергия волнами пронизывает атмосферу, делая невозможным даже само представление о покое.

– Где моя подруга? – прошептала Полетт, потрясенная тем, что все еще видит его рядом.

– Я отвез ее домой. Она слишком расстроена, чтобы от нее можно было ожидать хоть какой-нибудь помощи. Как я понял, ваши родители находятся в данный момент за границей и вернутся только завтра. Не хотите, чтобы я с ними связался?