Укрощенные любовью
Шрифт:
— На самом деле странное место, мне казалось, что наши деревни типа Васкелово, Керро, это захолустье, но теперь понимаю, что недооценивал эти чудесные мегаполисы.
Андрей громко рассмеялся на шутку друга, а когда со стороны дома на них двинулось что-то старое и морщинистое, добавил:
— Костяная ножка идет, сейчас нас напарят, накормят, а вечером съедят на ужин.
Старушка заметив незнакомых людей возле ограды громко спросила:
— Чего вам, хлопцы?
— Серафима Андреевна, здравствуйте, нам нужен Николай, — ответил Сергей.
—
— Он ждет нас, передайте, что приехал сын Николаева.
— А, Сереженька, — бабка услышав знакомую фамилию, собрала все свои старческие силы и засеменила открывать калитку, причитая, — а мы ведь вас завтра же ждали. Вы так неожиданно, но это и к лучшему, хоть эта бунтарка сбежать не успеет, вот какой ты красавец стал, совсем взрослый, а все одно на цыганенка похож.
Андрей посмотрел на друга, задавая немой вопрос:
«Она тебя видела?»
Сергей пожал плечами, подразумевая:
«Не знаю, маленький был».
Калитка распахнулось, одновременно с объятиями старой женщины и молодые люди опомниться не успели, как оказались зажатыми, ее на удивление крепкими, морщинистыми руками.
— Ну, что ж голубки, чего мы тут стоим, проходите в дом. Только Николая сейчас нет, он в … уехал за продуктами и будет только завтра вечером, но вы если не брезгуете нашим скромным угощением, то накормить — то вас мы всяко сможем. Это конечно не ваши лакомства, но голодными не останетесь.
Сергея немного тронула забота старой женщины. Он подмигнул другу и направился следом за хозяйкой в дом.
Дом был действительно старый, но на удивление большой. Они прошли по широкому коридору мимо нескольких раскрытых комнат, Сергей мельком осмотрел обстановку. Все они были обставлены скромно, и сияли чистотой и домашним уютом. Белые вязанные скатерти и салфетки повсюду, старая мебель, покрытая разноцветными чехлами.
Огромные кровати и старые шкафы, вот все убранство пяти комнат, лишь одна из них была плотно закрыта. Проходя мимо, он протянул руку и попытался толкнуть ее внутрь, но та не поддалась.
«Заперто» — подумал Сергей и продолжая улыбаться вошел в просторную гостиную.
Она мало чем отличалась от остальной обстановки в доме, большой стол-книжка, был разложен как обеденный посередине комнаты, та же белая вязанная скатерть украшала его, придавая ему более эстетичный вид.
У двух широких окон стояло по два кресла на каждое. Возле каждого кресла было по небольшому столику, на которых расположились предметы, обозначающие возможную принадлежность каждому хозяину.
Решив поиграть в шарады, Сергей начал изучать странную мебель.
На одном столике лежала развернутая на середине книга, трубка и пепельница, это — возможно деда.
На втором — небольшая корзиночка, для вязания, с нитками и торчащими из них спицами и крючком. Это бабушкино.
На третьем, — свернутая газета, Вести. Сергей попытался вспомнить, когда он последний раз держал в руках нечто подобное, и усмехнулся про себя этой дикости.
На четвертом столике, было пусто.
— Кто сидел на моем кресле и сломал его… Чувствую себя в гостях у сказки. — Шепнул Андрей на ухо другу и сам тихо засмеялся своей шутке.
Бабулька прошла еще дальше и загремела кастрюлями, через десять минут, стол был накрыт и ломился от еды. Жаркое в горшочках, копченное сало, рыба и телятина, парное молоко, домашние масло и сметана, хрустящий белый хлеб, видимо только из печи, квас, овощи, свежий зеленый лук, малосольные огурчики, и то без чего ребята не смогли бы полностью расслабится после долгой поездки, — настоящий самогон.
Хозяйка села напротив, гладя, как молодые люди уплетают за обе щеки, простую деревенскую трапезу.
— Ну, вот хоть убей, не понимаю я Кольку! — воскликнула она, когда Сергей наполнил вторую стопку самогона, — чего ему этот город. Ребят удивить, говорит: «хочу, чтоб не думали, что мы тут совсем дикарями живем.» А ведь у нас тут все, и хозяйство свое и коровы, и самогон дед сам гонит.
Сергей подмигнул другу и громко сказал, подняв стопку:
— Давай друг, за гостеприимство хозяйки выпьем, нас так еще нигде радушно не встречали.
Андрей кивнул и уже поднес свою стопку к губам, как дверь запертой комнаты распахнулась, и оттуда вышло нечто, отдаленно похожее на особь женского пола. Самогонка, так и не успев достигнуть своей конечной цели, залпом опрокинулась на полуоткрытые губы, и от неожиданности молодой человек закашлялся, продолжая удивленно таращиться в сторону двери.
Баба Сима, тоже недоуменно посмотрела на дверь, и уже хотела что-то сказать, но резкий каркающий голос, словно острое лезвие ножа больно полосонул по слуху:
— Бабуль, какая ты молодец, гостей встречаешь.
Сергей уже положил себе в рот большую ложку рагу, и пережевывая повернулся, в надежде увидеть то, что издавало такие жуткие звуки.
Но стоило ему бросить лишь один взгляд, как большой кусок мяса, так долго хранимый им на тарелке для закуски встал прямо поперек горла, и последовав примеру своего друга он громко закашлялся, выплюнув благоговейный кусок прямо к ногам этому странному существу.
На пороге стояла девушка, вернее он мог предположить это по приметам. На ней были ярко малиновые ласины, полопавшиеся на коленках от времени. Непонятная желтая туника из странного материала, с вытянутым горлом. На ногах желтые сабо, времен его бабушки, а на голове несуразный платок с большими черно-красными цветами, повязанный как бандана. Из под которого, в разные стороны, убого торчали уши. Глаза и вся верхняя часть лица, была скрыта за толстыми линзами очков, оправленных в старую, местами заклеенную скотчем оправу. Маленькие губы, растянутые в мерзкую улыбку, были неровно накрашенные ярко красной помадой, которая еще искривляла и без того натянутый оскал, производя не очень приятное впечатление от ее обладательницы.