Укротить молнию
Шрифт:
Я свернула в переулок. Вдоль дороги выстроились старые, видавшие лучшие времена домишки. Почти все фонари разбиты, и лишь местами тротуар освещен тусклой лампой. Асфальт весь в трещинах, кое-где из них уже проросла трава. Повсюду мусор: какие-то камни, куски штукатурки, газеты, обертки от конфет, пустые сигаретные пачки, картонные тарелки и стаканы. И все это либо разносится ветром по всей улице, либо валяется беспорядочными грудами у стен домов. Кое-где ветром в окнах раздувает занавески. В нос мне ударил неприятный запах мокрой бумаги.
Когда мать только-только привезла нас в Эл-Эй,
Я шла по направлению к дому, ощущая какое-то странное чувство. Нечто вроде струйки. Словно по моим рукам стекал какой-то теплый ветерок, остаток мощного, вырвавшегося из ближайшего каньона порыва. Только вот каньон этот был у меня в голове, а уж никак не в городе.
Через два квартала я увидела его.
Он стоял в сотне метров от меня, лицом к дороге, высокий мужчина с курчавыми волосами. Он был мне незнаком. Единственный исправный фонарь на этом отрезке улицы горел как раз в том месте, где находилась я. Стоит мужчине повернуться в мою сторону, как он тотчас заметит меня. Я отлично понимала, что мне следует уйти, но было в незнакомце нечто необычное, и я остановилась, чтобы присмотреться внимательнее.
В руках он держал коробку. Она испускала приглушенное жужжание и неяркое свечение, переливаясь то красным, то золотым, то зеленым, то голубым, то пурпурным и серебристым. Держа чудесную коробку перед собой и не сводя с нее глаз, мужчина сделал поворот вокруг своей оси. Судя по тому, как он был одет, я бы скорее заподозрила его в причастности к магазинным кражам. Он же был занят исключительно каким-то прибором. Но ведь и Мануэль, когда шел гулять со своими приятелями, одевался точно так же — майка и заправленные в ботинки джинсы. Правда, незнакомец этот был во всем черном. Мануэль же предпочитал футболки и линялые джинсы.
Вспомнив о Мануэле, я быстро опомнилась. И попятилась, надеясь скрыться из виду, прежде чем этот тип заметит меня. Но, увы, слишком поздно. Незнакомец повернулся и поднял глаза. Сначала он просто стоял на месте, глядя в мою сторону. А затем направился ко мне. Шагал он быстро и уверенно, и расстояние между нами сокращалось с каждым мгновением. «Попалась!» — подумала я и бросилась наутек.
— Esperate, — крикнул он. — Hablaconmigo!
Сама не понимаю, что заставило меня обернуться на его кошмарный испанский. Ведь я с трудом понимала, что он хочет сказать. Голос его тоже звучал как-то странно. Слово habla незнакомец пророкотал на басовой ноте, словно кто-то задел толстую струну. Но от него исходило какое-то тепло, заслонявшее собой все остальное. Это тепло волной обдавало мою кожу, уже не струйкой, а полноводной рекой.
Незнакомец замер, глядя на меня. Я тоже таращилась на него, готовая в любую минуту броситься наутек, если он подойдет ближе.
— Preguntar
Грамматика в его словах отсутствовала напрочь.
— Que?
— Despierto mi, — произнес он. — Yo espanol mal.
Он плохо говорит по-испански? Это еще мягко сказано!
— А по-английски?
— Говорю! — На его лице читалось облегчение. — Гораздо лучше.
По-английски мужчина говорил с сильным акцентом, но понять его было легче. И примерно в каждом предложении голос его срывался на рокот, будто кто-то задевал басовую клавишу на пианино. Иногда она звучала октавой ниже, иногда октавой выше, но всякий раз в басовом ключе.
— Что вам надо?
Он протянул руки ладонями вверх, словно показывая, что безоружен. Уверенности мне это не прибавило. Вдруг у него где-то спрятан нож или пистолет. Правда, в одной руке незнакомец до сих пор держал загадочную коробку.
— Заблудил, — произнес он. — Найдите меня помочь?
— Что-что?
Незнакомец на минуту умолк. Лицо его утратило всякое выражение, словно экран выключенного компьютера.
— Вы не могли бы мне помочь? Я заблудился, — наконец произнес он.
— А куда вам надо?
— Первоначально в Вашингтон.
Я все напряглась. Наг и его компания вечно ошивались возле винного магазина «Вашингтон». Они всё носили черное, как и этот тип. И как у него, у них были напульсники. Я потихоньку попятилась.
— До «Вашингтона» вам не близко.
— Да, — произнес незнакомец. — Я специально не стал приземляться в столице.
Он что, имеет в виду Вашингтон, округ Колумбия? А у него с мозгами все в порядку? Хотя нет, разговаривал он как вполне нормальный человек. Нельзя сказать, чтобы незнакомец нес какую-то околесицу, да и язык у него не заплетался. Просто плохо говорил по-английски.
— А что у вас в Вашингтоне? — поинтересовалась я.
— Прием.
Я едва не расхохоталась.
— То есть вы собрались туда на прием в таком виде?
— Это моя повседневная форма. Парадная форма осталась на корабле.
Интересно, он сам понимает, что говорит? Нет, в нашем районе таких, как он, отродясь не бывало.
— А как вас зовут?
— Эльтор.
Эль Тор? Похоже на кличку. У Нага в банде почти у всех клички, хотя и не такие экзотические.
— Вы имеете в виду Тора? Ну, этого, у которого молот?
— Извините, но я не представляю, кого вы имеете в виду. Кого? Вообще-то я сомневалась, что есть люди, которым знакомо это слово. Несмотря на усталость, надо мной с каждой минутой брало верх любопытство.
— А это что у вас? — показала я на коробку.
— Транском, — ответил он.
— И для чего он?
— Передает и получает волны. В настоящий момент я пытаюсь обнаружить радиосигналы.
Он подошел ближе, демонстрируя мне коробку. Я попятилась. Как только попала в круг светового пятна, отбрасываемого уличным фонарем, незнакомец замер на месте, изумленно глядя на меня, словно только что увидел. В некотором роде так оно и было, потому что до этого я стояла в темноте.
— О Боги! — пошептал он. — Ты прекрасна!