Укротитель тьмы. Part 2
Шрифт:
Второй сотрудник постарался, как мог дружелюбно, улыбнуться.
– Эй, зачем так волноваться? – добродушно спросил он с акцентом. – Давайте я выгуляю собаку.
Блондин неуверенно посмотрел на руку товарища, протянутую за поводком. Чародей инстинктивно отстранился назад.
– Он не пойдет на поводке с незнакомцем. – врал напропалую Ник, но кто знал, что Бруно был добряк из добряков? – Если вы так боитесь, то можете сопровождать меня.
Пожалуй, что при некоторой доле сноровки он мог оглушить их ненадолго, чтобы удрать. Но арктический парень был непоколебим.
– Нет, не положено. – на все попытки чародея противиться он пожал плечами. – Претензии
Одним нажатием руки он закрыл дверь перед Ником, оставив того упираться в нее носом изнутри. Черт! Голова гудела от усталости, и чародей обхватил ее обеими руками.
Может, подпалить квартиру? На пожар-то они должны отреагировать. Или устроить дебош? Милая Валентина Тимофеевна будет легка на расправу и вызовет полицию сразу, стоит ему только начать шуметь. Было бы очень интересно понаблюдать, как застигнутые врасплох церберы поведут себя с человеческими служителями закона. Но, нет. На все это нужно было многим больше времени, чем имелось. Собственно, он уже опаздывал.
Из зеркала чинно выплыл Ротфус.
– Вечер добрый, Ник.
– Не такой уж и добрый. – немилосердно фыркнул чародей и плюхнулся в кресло у камина не раздеваясь.
Призрак недоуменно проводил его взглядом, потом подлетел к двери и поднес руку к тому месту, где на месте сердца красовалась брешь в латах.
– Милосердный Боже, вы уже под конвоем?! – воздел руки он. – А я же говорил вам, что драться не стоило с этим Надзирателем.
– Дело не в этом, Ротфус. – устало вздохнул Ник. – Шавки из Цербериата сторожат меня, чтобы я не пошел на встречу с плохими ребятами. Это, если не вдаваться в частности.
Настоящие оборотни в погонах. Вот оно что!
Ник вскочил с места, будто пронзённый разрядом тока, и кинулся открывать окно. Уже по-осеннему пронзительный и холодный ветер, ерошил волосы, трепал рубашку, как парус. Высунувшись из окна на секунду, чародей поставил саквояж на край подоконника.
– Ротфус, у меня будет к вам огромная просьба. – обернулся к призраку Ник. – Когда я посвечу в окно фонариком, скиньте мне это вниз. Вы же умеете, если захотите, толкать предметы.
Призраки из-за своей бестелесности совершенно логично были лишены способности касаться материальных предметов, но при этом обладали некой концентрированной энергией, которая позволяла им не распадаться, а существовать в виде образа в пространстве. Если призрак хотел он мог преобразовать эту силу в своих целях и воздействовать ею на предметы – хлопать дверьми, сшибать вещи с мест, стучать в окошко. Чаще всего этим баловались полтергейсты.
Ротфус недоуменно забормотал:
– Право слово. Я не совсем понимаю смыс..
Ник уже не слушал, копошась в верхнем ящике комода. Бруно еще не успел испугаться ржавых железных ножниц, как чародей отстриг у него маленький клок шерсти. Патластая шкура волкодава ничуть не изменилась. Ник бросился по качающейся лестнице в свою мастерскую, посмеиваясь как помешенный. Ротфус залетел следом, Вид его сделался еще более обескураженным, когда призрак увидел, как чародей роется в новом шкафу, не замечая ничего вокруг. Клок шерсти валялся на серебряном подносе.
– Ну где же ты, где… – причитал Ник себе под нос, одну за другой вытаскивая колбы, полные цветными жидкостями.
Еще в самом начале своей чародейской практики, Ник разделил ящики деревянными перегородками на секции, а вот названия каждой ячейке сделать поленился. И зря. Если работа чародея была кропотливой, то зельеварам требовалось еще больше времени
Торопиться в таком деле было нельзя. Поэтому Ник заранее делал заготовки зелий, когда было время. Очень хорошая терапия, плюс ко всему этими основами можно было пользоваться, когда времени не доставало. Своего рода замороженная пицца в магии.
Эссенция для зелья, наводящего личину нашлась в самом дальнем ряду. Пузатая склянка была наполнена на половину бледно-зеленой жидкостью, напоминающей концентрированную текилу.
Посмотрев жидкость на свет, чародей довольно улыбнулся. За год даже не помутнела. Его преподавательница по зельеварению -миссис Спервик, могла бы гордиться своим учеником. Право слово, даже жалко было тратить такую удачную основу на пару минут эффекта.
Ник осторожно отлил часть в узкую пробирку, а оставшееся смешал с шерстинками Бруно и взболтал. При этом чародей изо всех сил старался верить в то, что заклинание удастся как надо. Руки уловили исходящее от колбы тепло раньше, чем она засияла в полумраке зелено-желтым фосфоресцирующим цветом. Изумрудные искорки заплясали в лунных глазах Ротфуса.
Ник с радостью увидел, что волоски собачьей шерсти растворились, за то жидкость приобрела цвет насыщенной зеленки. Все как надо.
Данное зелье позволяло временно принять на себя облик любого существа, биоматериал которого будет внутри. Плюс в том, что меняясь внешне, ты не меняешься внутренне – сохраняешь свой разум и не проходишь болезненных стадий метаморфозы тела. В конце концов при обратном перевоплощении сохраняешь всю свою одежду в целости.
Подстёгиваемый ритмом сердца в ушах, чародей стащил с Бруно ошейник, на котором все ее болтался поводок.
Затягивая его на своей шее Ник отдал сардонический поклон иронии судьбы. В свое время он так боролся за свободу, чтобы теперь самому примерять ошейник. Ротфус смотрел на него, как на умалишенного, даже в глазах волкодава читался шок.
– За вас! – поднял колбу на манер бокала Ник и осушил ее до дна парой глотков.
Как правило на вкус все зелья, особенно лекарственные, были ужасной дрянью поэтому чародей проглотил его не дыша, но даже так его отвратительный вкус ударил по рецепторам на подобие тарана. От вкуса мокрой шерсти, смрадного дыхания и собачьего пота на языке, Ника чуть не вырвало, однако он стоически переборол приступ, уткнувшись носом в рукав. Нечего пенять на горькую таблетку, если она лечит.
Не прошло нескольких секунд, как мир перед глазами чародея начал меняться: чердак заколыхался, стал увеличиваться и вытягиваться в размерах. Все тело разом зачесалась, а зубы, особенно клыки заломило. Ник вдруг понял, что ему ужасно тяжело и неудобно стоять на двух ногах, а потому шлепнулся на пол. Цветовосприятие изменилось, но не пропало вовсе. Просто, казалось, что кто-то отключил функцию распознавания оттенков, глаза начали улавливаться только базовые. В прочем недостатки зрения компенсировались с лихвой обострившимися обонянием и слухом. Мириады запахов, которых чародей не чувствовал раньше, распахнули перед ним свои ароматные объятия. Оказывается, его чердак пах древесным лаком, свечным воском, металлом и пряными травами.