Укротительница попугаев
Шрифт:
– И никого она не нанимала! – громко проговорила Света. – Ей родной брат помогает.
– Брат? – Леня снова удивленно воззрился на девочку. – Откуда ты знаешь про брата?
– Так это ведь он меня похитил. Да вот ведь его фотографии! И я видела, как они ссорились, потому что я сбежала и конверт пропал…
– Ну-ка рассказывай все по порядку! – Леня схватил девочку за руку. – Когда ты их видела? Что они говорили?
Света выдернула руку и зашипела, как рассерженная кошка:
– То «Светочка», а то – за руки хватаешь! Ничего не расскажу!
– Ну,
– Ты бы не выпендривалась, дорогая, – посоветовала Лола, – если бы не Леня, тебя бы уж на свете не было, так бы и задохнулась насмерть в той котельной вместе со своим пауком.
Светка поглядела на нее и собиралась было заплакать, но поняла по Лолиному лицу, что это ничего не даст, и передумала.
На самом деле ей было приятно внимание, которое она привлекла к своей особе, поэтому девочка устроилась поудобнее и подробно пересказала все, что ей довелось подслушать и подсмотреть во время своего вынужденного посещения особняка Крайневских.
Лола и Маркиз слушали ее, стараясь не пропустить ни слова, а Леня по ходу рассказа даже делал на листке бумаги какие-то короткие пометки. После разговора Светка сделала вид, что очень устала, и удалилась в гостиную поговорить с пауком. Леня, понукаемый Лолой, хотел было провести с ней воспитательную беседу, но решил отложить это малоприятное дело на потом, а пока заняться более важными вещами. Отцовское чувство протестовало, но здравый смысл подсказывал Маркизу, что воспитывать Светку – пустое занятие.
Первым делом Леня решил обратиться к своему постоянному ходячему справочнику Рудику Штейнману.
Леня набрал номер Рудика. Тот отозвался очень недовольным голосом.
– Ты где? – спросил Леня. – Я тебя из ванны, что ли, вытащил?
– Наоборот, – ответил Рудик, – я как раз проезжал перекресток, и в меня чуть не впилился какой-то наглый «Форд».
– Чуть-чуть не считается. А ты вообще-то где?
– На Загородном проспекте, как раз проезжаю мимо Витебского вокзала.
– Очень нужно встретиться! Хочу задать тебе один маленький вопрос, но совершенно не телефонный. Это связано с нашим последним разговором… Помнишь, в ресторане у живых мертвецов?
– Хорошо, – Рудик на секунду задумался, – сможешь через полчаса подъехать к «Ампиру»? Знаешь такой антикварный магазин на Некрасова?
Через тридцать минут Леня толкнул дверь магазина. Звякнул медный колокольчик, навстречу Лене приподнялся тощий мужчина средних лет с бегающими глазами. Леня жестом попросил его не беспокоиться и прошел в глубь зала, где виднелась вальяжная полноватая фигура Рудика.
– Посмотри, какая хорошая ваза! – промурлыкал Рудик, разглядывая высокую фарфоровую вазу в ярко-красных драконах, – жалко, только одна. Была бы к ней пара, цены бы ей не было…
Маркиз не разделил его восторга, и Рудик, изменив интонацию на
– И что же ты хотел спросить?
– На самом деле у меня не один, а целых два вопроса, – проговорил Маркиз, покосившись на продавца, – первый – совсем маленький. Тот рудник, о котором ты говорил в ресторане, случайно называется не «Надежда»?
Рудик с интересом уставился на приятеля и, прежде чем ответить, достал из кармана и положил в рот подушечку жевательной резинки.
– А откуда ты это узнал? – ответил он наконец вопросом на вопрос.
– Ясно, – Маркиз удовлетворенно кивнул. – Тогда я задам тебе еще один вопрос. Такая фамилия – Винтюгов – тебе что-нибудь говорит?
– Глеб Прохорович? – уточнил на всякий случай Рудик.
– Именно.
На этот раз Рудик покосился на продавца. Тот сидел в дальнем конце зала и с невинным видом читал книжку.
– Еще как говорит! – проговорил наконец Рудик, понизив голос. – Глеб Прохорович Винтюгов в узких криминальных кругах известен под кличкой Винт. Этой кличкой он обязан не только своей фамилии, но и тому, что любит сыграть в винт, или, как говорят любители, подвинтиться.
– Старая игра! – заметил Маркиз.
– Совершенно верно! – согласился Рудик. – Сейчас в нее мало кто умеет играть, поэтому Винта иногда называют пижоном. Но только за глаза, в глаза его никто не посмел бы так назвать, потому что Глеб Прохорович – очень крупный уголовный авторитет. Большой, между прочим, человек. Контролирует значительную часть дикой золотодобычи в Сибири… А теперь позволь задать тебе встречный вопрос. Почему тебя заинтересовал Винт?
– Потому, старик, – проговорил Маркиз, тщательно подбирая слова, – что рудник «Надежда» принадлежит не кому иному, как Глебу Прохоровичу Винтюгову, иначе – Винту!
– Ничего себе! – Рудик попятился и взмахнул руками, едва не задев китайскую вазу. Продавец, отбросив свою книгу, подлетел, красный как рак, и завопил:
– Да вы что? Разобьете же! Разве можно тут так руками размахивать! Здесь же вокруг ценности! И все такое хрупкое!
– Не волнуйтесь, папаша, – отмахнулся Рудик, – разобьем – так заплатим, ваша коммерция не пострадает!
– Ага, заплатите, – продолжал кипятиться антиквар, – она, между прочим, пять тысяч условных единиц стоит…
– Что за шум? – раздался негромкий голос, и из-за бархатной портьеры вышел невысокий пузатый старичок с густыми пушистыми бакенбардами.
– Да вот, Аркадий Евсеевич, молодые люди руками машут, я их предупредил…
– Дмитрий, вы уже не очень молоды, – старичок насупился, глядя на продавца, – и вы уже должны научиться оценивать людей. Это не просто молодые люди, это очень перспективные клиенты, и если они хотят немножко поговорить в нашем магазине, то я против этого ничего не имею. А какой же разговор без жестикуляции? И если даже при этом пострадает какая-нибудь вещь – ведь это приличные молодые люди, что такое для них несчастные пять тысяч у. е.?