Укрой меня от беды
Шрифт:
— В общем, эта дама принесла мне вырезку из какой-то газетенки, и какого же было мое удивление, когда я увидел на ней тебя, — он противно хохочет, ударяя рукой по рулю. Скорость уже приближается к критической отметке и видно, что его это вовсе не заботит. Бен ведет так, словно участвует в гонках без правил и мне остается лишь сильней вцепиться руками в кресло. Пока он говорит, я осматриваюсь по сторонам, ища путь к бегству, и тогда мой взгляд падает на боковое зеркало. Там вдали в облаке дорожной пыли я вижу знакомый белый грузовик Лиама. Кажется, чудеса действительно случаются. Я прячу счастливую улыбку, стараясь никак не выдать себя. Судя по спокойному выражению лица Бена, он еще не заметил Лиама и мне это лишь на руку.
— Так что мне несказанно повезло. А когда она сообщила мне, что ты еще и беременна, то я решил незамедлительно все разузнать. Было противно наблюдать, как какой-то хмырь трогал тебя. Ты ведь не думала, что я отдам тебя кому-нибудь другому?
Бен поворачивается и тянет свою руку к моему лицу, но я вовремя уворачиваюсь.
— Ну, ничего, вот вернешься домой и станешь моей милой и доброй Софи. Мы станем чудесной
— Ты больной, если действительно веришь в этот бред.
— Я научу тебя быть вежливой со мной, — пугающе спокойно говорит он и опять выворачивает руль. Машину заносит влево, и ремень больно сдавливает мою грудь. Крик застревает в моем горле, когда я понимаю, что с этим маневром Бену не удастся справиться. Колеса прокручиваются на скользком гравии, и машина несется прямо в глубокий овраг.
— Черт, — выкрикивает Бен, прежде чем машина падает с обрыва и неумолимо приближается к земле. Я склоняю голову к коленям, обхватив живот руками и молясь всем богам о том, чтобы мой ребенок не пострадал. Слезы крупными каплями стекают по моим щекам, и я закрываю глаза, чтобы не видеть этого ужаса. Слышится скрежет металла и меня бросает вперед, но ремень безопасности не дает мне упасть, и я повисаю вниз головой. Что-то ударяет мне в висок и весь мир вокруг меня темнеет.
ГЛАВА 20
ЛИАМ
Я всегда мечтал о большой семье. Родители с самого детства вкладывали в меня понятия семейных ценностей. Я всегда смотрел на то, как они беседуют друг с другом, с каким трепетом и любовью относятся друг к другу. Между ними всегда было что-то неуловимое, понятное только им двоим. Они всегда находили время для игр со мной. Я был счастлив иметь таких любящих и внимательных родителей. Но после их гибели, свет для меня погас, и жизнь резко переменилась. Я был вынужден переехать к своей тете и начать новую жизнь в незнакомом месте. Да еще и обзавелся сестрой, которая порой казалась мне сущим чертенком. Меня любили, но эта была совсем другая любовь, далекая от родительской. Наверно уже тогда я начал отдаляться от людей, окружавших меня. Так мне казалось, что я уберегу свое сердце от новых потерь. Я не создавал проблем, был послушным и тихим подростком. Закончил школу, поступил в колледж, а там моя жизнь опять претерпела изменения. С Ребеккой Доусон я познакомился на очередной вечеринке, где выпивка лилась рекой, а я давал волю своему скрытому демону. Там, в колледже, я получил долгожданную свободу, избавился от оков, которые вынужден был носить дома. Теперь я был сам по себе и не должен строить из себя паиньку, ради тети. Я оказался в месте, где никто не знал обо мне ничего и я мог спокойно быть сами собой, а не мальчиком, потерявшим родителей. Порой я сам себе удивлялся и, глядя на себя с утра в зеркало, совершенно не узнавал свое отражение. Наверно, эта бунтарская сторона моей личности и привлекла Ребекку. Иначе, что она могла найти в таком провинциальном парне, как я. Но тогда я хорошо справлялся с ролью короля вечеринок. Я много пил, веселился и не отказывался от внимания прекрасных девушек. В тот вечер Ребекка стала для меня лишь одной девушкой из толпы. Но потом я проснулся с ней в объятиях на следующее утро. А потом еще раз и еще. Не знаю, как ей удалось пробраться мне под кожу. Но я уже не представлял себе жизнь без нее. Я думал, что между нами настоящая любовь, которую не всем удается найти. Мне хотелось сделать все ради нее, но в итоге я все равно не дотягивал до ее уровня. Ребекка была родом из состоятельной семьи. Ее отец владел сетью автомобильных салонов и вместе с ее матерью жил в настоящем особняке викторианской эпохи. Ребекка, как и положено избалованной принцессе, считала своим долгом противостоять отцу во всем. Возможно, именно поэтому она вышла за меня замуж. Ее отец при первой же встрече сказал мне, чтобы я и не мечтал о его дочери. Так что мы женились в тайне ото всех и после окончания колледжа, я привез Бекку в Спринг Хилл. Сначала пришлось жить в доме тети Глории. Но потом я заработал немного денег, и мы купили в кредит наш дом. Мне казалось, что мы по-настоящему счастливы. Глядя сейчас на того себя, я понимаю, что был слеп и глух к происходящему. Ребекка скучала в этой глуши. Она привыкла посещать вечеринки и элитные клубы. И раньше я делал это вместе с ней. Но вернувшись домой, я перестал быть тем парнем, в которого она некогда влюбилась и это стало первым шагом в пропасть между нами. Когда ей наконец-то совсем опротивела тихая жизнь со мной и роль жены, она просто собрала вещи и исчезла посреди ночи. Все, что она соизволила мне оставить, это скудную записку и месячного щенка лабрадора. Вот так и закончилась моя история любви, которая на деле оказалась самым большим самообманом в моей жизни. Но именно это привело меня туда, где я сейчас нахожусь.
Вторая попытка полюбить стала для меня настоящим подарком судьбы. Кто бы мог подумать, что подобрав на дороге девушку, я в итоге встречу ту, что подарит мне счастье. Вспоминая сейчас ее хрупкое окровавленное тело, босые ноги, растрепанные светлые волосы, я снова задаюсь вопросом, откуда в ней столько неизвестной силы. Тогда мне казалось, что она умерла. Ее мягкая кожа была холодна и прозрачна, как лед, пока я нес ее к машине. Но она оказалась более стойкой, чем я считал. Вскоре она уже стояла передо мной в позе воительницы и высказывала все, что думала обо мне. Она не боялась, хоть и была в два раза ниже меня. Это не могло меня не восхищать. И каждая словесная схватка с ней, была приятным отвлечением для меня. Я почти два года жил в полном одиночестве, лишь изредка навещая тетю. И за это время я превратился в засушливую пустыню. А Софи стала для меня долгожданным дождем. Ей удалось за рекордное время вернуть меня к жизни, смыть столетний слой пыли с меня и встряхнуть. И ничто уже не могло меня оттолкнуть от этой восхитительной и неподражаемой девушки. Даже то, что под ее сердцем
И наверно поэтому я сегодня не хотел отпускать ее в эту поездку с Карен. С самого утра я чувствовал себя, как-то не комфортно. Вокруг все было, как всегда. Но теперь мысль о том, что муж Софи нашел ее и в любой момент может заявиться сюда и забрать ее, сводила меня с ума. Я боялся, впервые в жизни я ощущал жуткий, липкий страх и от этого лишь сильней себя ненавидел. Я не какой-то мальчишка, я мужчина, который обязан защитить свою женщину и ребенка. Но я ничего не мог поделать со своими чувствами. Мне следовало поехать с ними, даже если бы Софи была против. Но сегодня у меня была назначена встреча с новым клиентом, который обещал заплатить хорошую сумму за работу. И я не мог ему отказать, ведь я уже нашел для нас Софи новый большой дом, в котором спокойно можно сделать детскую и отличную игровую площадку. Поэтому я отказался от мысли следовать за ними по пятам и поехал на работу. О чем сейчас жалею. Если бы я поехал за ними, то Софи бы не похитили, и я бы не колесил по дорогам города, ища ее следы.
Карен позвонила мне десять минут назад и паническим голосом сообщила, что Софи только что увезли со стоянки магазина в коричневом седане. Она хотела ее догнать, но не успела и машина скрылась без следа. Я никогда не чувствовал такой решимости причинить боль человеку. В жизни не думал, что способен на такое. Но чем дольше я ездил по дорогам и не находил Софи, тем сильнее мне хотелось убить Бена Пэриша. Я с такой силой сжимал руль, словно это была его шея. За окном проносились одинаковые белоснежные дома, а в моей голове прокручивались кровавые картины. Только бы он не причинил боль Софи и ребенку. Иначе я точно не справлюсь со своим гневом, который отчаянно ищет выхода на волю.
Проходит минут двадцать, прежде, чем я наконец-то замечаю впереди себя коричневый седан, несущийся с невероятной скоростью по сельской дороге. Сукин сын. Что он творит, черт возьми. Я жму на газ, стараясь нагнать его быстрее, чем он совершит какую-нибудь глупость и подвергнет опасности моих близких людей. Нас разделяет примерно метров двадцать, когда коричневый седан передо мной делает рывок в сторону и, не справившись с управлением, машину сносит с проезжей части прямо в сторону глубокого оврага. Все происходит так быстро, но для меня в этот момент время замирает. Оно тянется, словно жвачка, растягиваясь и заставляя целую вечность смотреть меня на то, как машина устремляется к встрече со смертью. Я забываю, как дышать. Перед глазами проносится лицо Софи перед тем, как она сегодня утром скрылась в машине Карен. Ее ласковая и теплая, как лучи солнца улыбка. Светлые волосы, развевающиеся на ветру, делали ее похожей на лесную нимфу в том белоснежном платье. Это воспоминание заставляет меня шевелиться. Я жму на тормоза и выбегаю из машины, не потрудившись захлопнуть дверцу. Бегу так, быстро, как только могу, но мне все равно кажется, что этого не достаточно. Я словно вязну в зыбучих песках. Но скоро уже оказываюсь возле обрыва, как раз в тот момент, когда машина приземляется на дно оврага и переворачивается на крышу. Какой-то животный рев вырывается из моего горла, глаза режет, словно миллион осколков пока я спускаюсь вниз. Я молюсь Богу, чтобы с Софи все было в порядке, чтобы она не пострадала. Она уже достаточно настрадалась в этой жизни. Если она умрет, то меня больше никто не сможет заставить верить в справедливость высших сил. Но пока я карабкаюсь вниз и пытаюсь добраться до Софи, я надеюсь на великое чудо.
Когда я оказываюсь внизу, то вижу, как течет масло и пахнет бензином. Все мои инстинкты настораживаются, и я как можно скорей бегу к пассажирскому сиденью. Софи пристегнута ремнем безопасности. Ее глаза закрыты, а руки накрывают живот в защитном жесте. По виску у нее стекает струйка крови, запятнав светлые волосы. Она кажется такой маленькой в этой смятой железной коробке и на удивление умиротворенной. Сердце мое пропускает удар, и я собираю все свои силы, отключаю эмоции, чтобы достать мою любимую из этого ада. Бросаю взгляд на водительское место, но там пусто. Лобовое стекло разбито и я делаю предположение, что Пэриш вылетел через него при падении. Я очень надеюсь, что он не пережил это падение и совершенно не чувствую себя плохо от таких мыслей. Некоторые люди просто заслуживают смерти.
Осторожно прикладываю пальцы к шее Софи, проверяя пульс, и чувствую его тихое мерное биение. Берусь за ремень безопасности, пытаясь расстегнуть его. Но застежка как назло не поддается на мои манипуляции. При падении ее изрядно покорежило и теперь ремень держит Софи словно какое-то чудовище, не желая с ней расставаться. Я оглядываюсь в поисках чего-нибудь острого, чтобы его разрезать. Замечаю небольшой выкидной нож и быстро расправляюсь с ремнем, медленно вытаскивая тело Софи из машины. Запах бензина становится еще сильней, и я понимаю, что машина может взорваться в любой момент. Нужно было вызвать скорую и полицию прежде, чем сюда спускаться. Но тогда я не мог об этом думать, а сейчас телефон находится на приборной панели моего грузовика и мне придется сначала вынести отсюда Софи, а уже потом позвонить куда следует.