Укрой меня от замыслов коварных; Делирий; Возвращайтесь живыми!; Шанс на независимость
Шрифт:
– Слушаю.
– Привет, висв. Юна доехала?
– Доехала, – деревянным голосом ответил Роман. – Я могу… позвать…
– Не надо, всё нормально. Не обижай её, она хорошая девочка.
– Я… никогда…
– До связи, звони, коль понадоблюсь. – Гудки отбоя в трубке.
На пороге возникла Юна.
– Кто звонил?
– Твой отец.
– Я так и думала. Что ты ему сказал?
– Что ты сумасшедшая.
Юна прыснула, чмокнула его в щеку и снова убежала на кухню. Забренчали
Роман расслабился, улыбнулся, возвращаясь к своему прежнему эйфорическому состоянию. Подумал: кто её обидит – дня не проживёт! Подумал ещё: а я без неё точно не проживу.
Телефон зажужжал – пришла SMS.
Он прочитал сообщение от Вьюгина: «Ничего?»
Ах ты, ёлки–палки, склероз! Нехорошо–то как!
Роман заглянул на кухню:
– Ты стряпай, а мне надо сделать обещанное.
– Хорошо, поняла, мешать не буду, – пообещала она.
– Это на час.
Юна перестала возиться с крупами, спросила догадливо:
– Ведание?
– В Москву собралась шахидка, хочет взорвать больницу, надо найти.
Глаза девушки потемнели.
– Не шутишь? Это опасно!
– Ничего опасного, – отмахнулся он. – Я просто загляну в больницы и попытаюсь определить поток внимания к той, где бандиты хотят устроить теракт.
– Хорошо, заглядывай, я буду рядом.
Даниэла спросила бы, зачем мне это нужно, подумал Роман, возвращаясь в комнату.
На душе стало легко. Юна готова была пойти на всё, лишь бы не доставлять ему хлопот.
Вход в состояние п р о с в е т л е н и я дался быстрее обычного. Всё–таки этот процесс требовал спокойствия, уверенности и хорошего настроения, а у него в данный момент оно было не просто хорошее – великолепное!
Вирусология в Сергиевом Посаде – ничего.
Иваньковское шоссе – пусто.
Городской нейрохирургический центр – пусто.
Онкоцентр на Каширке – ноль…
Вошла Юна, постояла немного в проёме двери, наблюдая за ним, вышла тихонько.
По сердцу прошлась тёплая волна: как же вовремя она вернулась!
Склиф – по нулям.
Истринский медцентр, медико–биологический центр в Обнинске, центр в Серпухове: пусто, ноль, тишина.
Список закончился.
Роман вышел из режима ментального в и д е н и я, глянул на часы. С момента включения в режим прошло сорок минут, очень хорошо! Он приспособился искать чёрную паутину недобрых намерений в пространстве и мог бы, наверное просканировать весь земной шар. Кстати, почему бы не сделать этого сейчас? Пусть не Землю – просканировать хотя бы Москву?
– Юна!
– Да, Ромашка, – появилась девушка.
– Горячий чай, лимон.
– Слушаю и повинуюсь, мой господин! – Она сделала шутливый поклон, исчезла и появилась через три минуты
Он поцеловал её пальцы, обнимая взглядом (господи, какое же это счастье!), взялся за чай.
– Ещё минут пять, и я освобожусь.
– Нашёл что–нибудь?
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, что искал.
– Нет, данные Афони не верны.
– Кто это – Афоня?
Роман покачал пальцем.
– Это секретная информация.
Юна рассмеялась.
– Я и так догадываюсь – чекист, с которым ты работаешь.
– Не осуждаешь?
– За что? Человек сам решает, с кем работать и ради чего. Главное, чтобы при этом работал не только ум, но и сердце.
Роман с интересом заглянул в глаза девушки.
– Кто тебе это внушил?
– А разве неправильно? Я сама делаю выводы. Патер всегда…
– Папа.
– Папа всегда с кем–то сражался, потому что остро чувствует несправедливость, и мама его всегда поддерживала, потому что он прав. Я чувствую, что и ты прав.
– Спасибо.
Юна снова рассмеялась, коснулась его щеки пальчиками.
– Я не люблю этого слова, оно осколок христианизированного «спаси бог», а меня спасать не надо. Пат… папа говорит – благодарствую.
– Хорошо, благодарствую. Кстати, как нога?
– Всё здорово! Втираю в колено гель, но оно уже не болит, ходить намного легче.
– Марш на кухню!
– Есть, товарищ главнокомандующий! – Юна коснулась виска ладонью, убежала.
Роман посидел, улыбаясь, несколько секунд, чувствуя небывалый душевный подъём, и сосредоточился на проблеме.
«Обнять» Москву удалось с первой же попытки. А вот разобраться в её сложнейшем психоэмоциональном «муравейнике» Роман смог только ценой неимоверных усилий: спустя четверть часа он даже хотел выбраться из «муравейника» обратно, так как негативных структур, облаков и вихрей, а также смердящих «трупных пятен» в нём было слишком много. Однако заговорило самолюбие, и он остался внутри гигантского призрачного массива психоэнергетических образований, пытаясь найти ту, которая была, по его представлению, похожа на намерение совершить теракт.
И ведь нащупал!
Сначала через город (в его мысленном отображении) протянулась извилистая чёрная «лиана», вскипающая колючками и шипами.
Роман проследил за её извивами сначала в одном направлении, потом в другом и вычислил координаты обоих «трупных тупиков». Один торчал в скоплении зданий на юге столицы, второй располагался внутри большого дома недалеко от Третьего кольца в Дегунино. Он запомнил месторасположение «тупиков», выпал из ментального пространства и кинулся к атласу московских улиц.