Укрой меня от замыслов коварных; Делирий; Возвращайтесь живыми!; Шанс на независимость
Шрифт:
Афанасий скептически покачал головой:
— Откуда известно, что готовится теракт?
— Известно, — усмехнулся Грибов.
— А–а… ясно. Когда?
— Восьмого сентября противник Ессеева Руссултан Кершанбаев, внук бывшего президента, будет выступать в Алма–Ате и Астане перед народом, и его попытаются убрать.
— Понял.
— Надо упредить.
— Сделаем. Когда выезжать?
— Согласуешь с начальством, но лучше всего завтра. Утром в Алма–Ату вылетает борт МЧС.
— Разрешите выполнять?
— Будь
— Непременно, — пообещал Афанасий, коротко кивнул и вышел.
Отец Шехерезады редко давал советы зятю, обладая замкнутым характером, но он имел право называть его сынком или дружком, как уже бывало.
— Что так быстро? — полюбопытствовала Шехерезада, перебиравшая на столе какие–то бумаги.
Афанасий воровато оглянулся на дверь кабинета, подбежал к жене, поцеловал в губы и тут же отстранился, пряча руки за спину.
— Увы, уважаемая сударыня, вынужден откланяться.
— Ты… сумасшедший! — выдохнула Шехерезада, в то время как глаза девушки буквально просияли.
— Что взять с грубияна–полковника? — пожал он плечами, делая «дурацкое» лицо. — Кстати, завтра я улетаю.
— Куда? — огорчилась она.
— Это секрет государственной важности. В Алма–Ату, если уж говорить прямо.
— Надолго?
— Примерно на неделю. Будешь ждать?
— Дурачок! — надула губки Шехерезада.
Он засмеялся, помахал ей рукой, с лёгким сердцем направляясь к выходу.
— Вечером заеду, в шесть, готовься.
Афанасий вышел.
Девушка закрыла глаза, улыбаясь сама себе, чувствуя себя счастливой, но селектор издал звон, и она очнулась.
— Слушаю, Олег Харитонович.
— Шехонька, сделай нам три чая и два кофе со сливками.
Она засуетилась возле кофеавтомата, быстро приготовила кофе и чай, нагрузила поднос–тележку и вкатила в кабинет.
— Благодарствую, — с удовлетворением взял в руки чашку Играев. — Во рту пересохло.
Остальные разобрали оставшиеся чашки, взялись за орехи и печенье.
— Теперь о главном, — сказал Малахов, отпивая глоток чая. — Вася, что у тебя?
— За Волковым скоро начнётся охота, — сказал Грибов. — Его надо поберечь.
— И так было понятно, что нашего экзора надо беречь, — ворчливо сказал Играев. — У него колоссальный потенциал! Я с ним работал, это феномен, хотя сам ещё не ощущает своей силы.
— Откуда сведения? — спросил Тамерлан. — Про охоту?
Грибов посмотрел на Софью Денисовну.
— В Англии активизировался некто Дэвид Глюкк, — сказала женщина, — лидер партии «Демократические защитники меньшинств», призывает к походу на восток. Его очень беспокоят наши сибирские просторы.
— Что же это
— Мы знаем, что главный Поводырь земной группировки АПГ ушёл с должности после бегства с теплохода «Метрополия» на Байкале, его место должен занять другой ставленник Ассоциации, и по всем оценкам Глюкк и есть новый Владыка. В его окружении вдруг заговорили об экстрасенсах, представляющих угрозу человечеству, и что один из русских экстрасенсов наиболее опасен. Выводы сделайте сами.
— Речь идёт о Волкове.
— Он под защитой особой группы, — сказал Малахов. — Но будем иметь в виду.
— Что собой представляет господин Глюкк? — поинтересовался Играев.
— По официальным данным, родился в Бакингемпшире в семье банкира. Мать — голландка, отец — наполовину русский. Прадедом Дэвида был известный русский юрист конца девятнадцатого века, обер–прокурор Первого департамента Правительствующего Сената Паисий Колецкий.
— Любопытно.
— Это даёт ему право посещать Россию как родину предков. Точнее, может объяснить его интерес к России.
— Он бывал здесь?
— Дважды в Санкт–Петербурге, дважды в Екатеринбурге.
— С Калкамановым он не был связан? — хмыкнул Играев.
— Встречался не единожды.
— Тогда он вполне может стать его преемником.
Тамерлан и Малахов переглянулись.
— Мы анализируем такую возможность. Он получил диплом Кембриджа — изучал археологию и социальную антропологию.
— Профессиональный интерес, надо полагать? — фыркнул психолингвист. — Если он рептилоид, выбор научной области не случаен.
— Возможно, до поступления в университет он ещё не являлся агентом АПГ, и все устремления и цели ставил настоящий Глюкк. Кстати, он с удовольствием играл в студенческом театре, занимался спортом — был капитаном теннисной команды.
— Сплошные таланты, — иронически скривил губы Играев.
— После Кембриджа он продолжил обучение в Миннесоте и в Европейском колледже в Брюгге. Маниакально любит плавание, хотя никто никогда не видел его в бассейне или на море.
— Почему маниакально?
— Не пропускает ни одного соревнования по плаванию, ездит на все чемпионаты Европы и мира.
— Ещё одно косвенное доказательство того, что он рептилоид. Хотя главную опасность для цивилизации представляют не маньяки, размножающиеся в потребительском обществе как черви в гниющем мясе, а элита, подводящая под этот процесс идеологическую платформу. Кстати, господин Глюкк и входит в элиту.