Укрой меня от замыслов коварных; Делирий; Возвращайтесь живыми!; Шанс на независимость
Шрифт:
— Я не сбегу.
Мессир снова покачал пальцем.
— Не рассчитывайте на случайную удачу. Мы изменим параметры встречи. Жену вы увидите, но издали. А потом мы выставим вам условия, и вы на всё согласитесь.
— Попробуйте!
К затылку Романа придвинулся холодный ствол пистолета.
— Босс, можно я его пристрелю?
Мессир засмеялся.
— Мне нравится его бравада. Убери ствол, Морж, он такие аргументы не воспринимает.
Микроавтобус проехал мимо кладбища, за автозаправкой свернул по
Роман подавил поднявшееся в душе волнение, откликаясь на всплывшие в памяти советы профессора: сознание в моменты зависимости от обстоятельств должно было оставаться не замутнённым никакими переживаниями. Хладнокровие, безмятежность, сдержанность, терпение, уравновешенность — вот чем можно было победить любые вызовы врагов, как учил Играев.
И всё же сердце успокоить было трудно.
Микроавтобус остановился у бетонного забора, над которым виднелась железная крыша какого–то строения. Фонарь перед воротами освещал сами ворота, калитку, часть дороги и сосны на обочине.
Роман, держа себя в экстрафизическом состоянии, ощупал территорию мысленным прожектором.
Это был склад строительных материалов, судя по штабелям брёвен, досок разного размера, шиферных связок и ящиков с плиткой. Обитателей склада насчитывалось трое, и, судя по их несуетливости, рабочий день заканчивался, они собирались по домам. Во дворе их ждал маленький автобус с работающим двигателем. Остальные машины в количестве десяти штук, в том числе грузовые, стояли в полусне, ожидая ночи.
— Её здесь нет, — сказал Роман, закончив сканирование.
— Я же говорил, она под хорошей защитой, — раздвинул Мессир губы в неприятной улыбке.
Аура албанца не изменила пульсации и цвета, что как будто говорило о правдивости его слов, и всё же Роман почувствовал в речи фальшь.
— Я бы попросил вас не делать резких движений, — продолжил Мессир, глянув на часы; массивный золотой браслет напомнил Роману собственный телепортатор. — В вашей стране приходится опираться на всякое отребье, первой реакцией которого является — стрелять. Договорились?
— Я безоружен.
— Не уверен. Сканер показал, что у вас есть какие–то необычные предметы.
— Талисманы.
— Прекрасно. Как настроение?
— Увы, — развёл руками Роман, — мои печальны дни.
— Как вы сказали?
— Не я — Оскар Уайльд.
— А–а, не читал, — равнодушно бросил албано–рептилоид, вылезая из машины перед воротами. — Идёмте.
В спину Романа снова упёрся ствол пистолета.
Терпеть это больше было нельзя, терпение такими компаниями всегда воспринималось как слабость, и Роман в доли секунды обезоружил обиженного им здоровяка в куртке, вырвал пистолет и дал им же ему по зубам.
Охнув, мужик улетел в глубь салона, сбивая с ног второго конвоира, одетого в жёлтую куртку со множеством карманов и молний.
Мессир
— Всё–таки воздержитесь от активных действий, висв. С этими вы, возможно, и справитесь, но здесь есть и другие, а их запас терпения невелик.
Роман бросил пистолет на пол салона, вылез из микроавтобуса.
Дверь в стене складского терминала открылась.
Кто–то погладил Романа пальцами по виску. Он едва сдержал желание оглянуться: ощущение было вызвано ментальным импульсом, посланным Ылтыыном. Он давал понять, что контролирует ситуацию.
Делегация приезжих — Мессир и Роман впереди, двое угрюмых спутников албанца сзади — проследовала на территорию склада.
Двор освещался двумя фонарями на столбах, хотя по периметру их было натыкано не меньше десятка.
Охранник у будки проводил вошедших ничего не выражающим взглядом. То ли он входил в команду Мессира, то ли был зомбирован и не понимал, что происходит.
Не может быть, чтобы у них здесь была база! — вдруг подумал Роман. Не может быть, чтобы он не услышал Юну, какой бы «накидкой непрогляда» её ни накрыли! Им не нужно сотрудничество с русским экстрасенсом, уже доказавшим свою несговорчивость, иначе бы они реагировали на его отказ по–другому. Им нужно было завлечь его в ловушку, подальше от Москвы, проверить, один он пришёл на встречу или нет, и потихоньку убить. Если получится. А он попался, как младенец, в силу неопытности и простоты верящий всему, что ему скажут.
Роман споткнулся, присел на корточки, делая вид, что поправляет обувь.
Троица конвоиров, обступившая его со всех сторон, переглянулась.
Он не видел этого, но чувствовал.
— Э хащ оссиз! — выговорил Мессир.
Перевести его речь мог бы только тот, кто знал язык хозяев «албанца», аборигенов–рептилоидов с планеты Арракеш, вращавшейся вокруг двойной звезды в Орионе, в ста парсеках от центра Галактики. И всё–таки Роман его понял.
Мессир не стал ждать развития событий, проанализировав поведение пленника, и скомандовал своим помощникам убить неосторожного русского экстрасенса, поздно почуявшего ловушку.
Впервые в жизни в голове вдруг сложилась ясная и понятная картина боя без применения навыков ратного мастера. Играев был бы доволен: его ученик поднялся выше, чем предлагала ситуация, и, наверно, он мог бы победить их, уложив приёмами с использованием «интуитивки». Но Роман пошёл дальше, превратив себя в гораздо более гибкое и мощное оружие.
Мессир полагал себя умнее и дальновиднее пленника. Поэтому он рассчитывал обойтись обычными средствами, используя своих подручных. Хотя, с другой стороны, на всякий случай поддерживал связь со своими «кормителями», образующими экстраформацию.