Укрой меня от замыслов коварных; Делирий; Возвращайтесь живыми!; Шанс на независимость
Шрифт:
— Мы не вдалбливаем, — сбился с тона патер Буй. — Мы монахи, молимся…
— Знаете, почему истинные староверы отказались от монашества? Потому что это самая страшная зараза, которую принесла на Север скотобойная традиция Юга. Они поняли, что это добровольная, сознательная, зомбированная пришедшим с небес учением, кастрация не только духа, но и тела. Не так ли, отец Велкам? — Малахов повернул голову к безмолвствующему Гловитцу.
— Ваш тезис мне кажется спорным, — лучезарно улыбнулся «священник»,
Русский знал , что говорил, а ответить ему так, как хотелось, было невозможно.
— Я не заметил у вас в России зомбированных людей, — добавил Гловитц примирительным тоном. — И по сравнению с началом века, я был у вас десять лет назад, у вас стало гораздо меньше бродяг на помойках.
— Вы, наверно, большой специалист в этом вопросе, — с иронией сказал координатор.
В голове «священника» всплыло:
«А кодиранты?»
«Я знаю, зачем вы здесь!» — ответил рептилоид глазами.
«Могу поднять эту тему», — ментально отозвался координатор.
— Не будем дискутировать, — поспешил вслух сказать Гловитц. — Я вижу, что Россия успешно идёт к мировому гламуру, и это хорошо.
— Ещё бы, — с прежним сарказмом согласился Малахов, — и бродяги на помойках, и гламурные тусовщики в клубах — суть признаки больного общества. Европа болеет этим недугом давно, теперь вы и Россию заразили.
Среди собравшихся поднялся ропот.
— Что он говорит?! — привстал гневный смуглолицый бородач, представитель хаббавитов. — Гоните его отсюда!
Малахов бросил на него острый взгляд, и бородач рухнул на стул, лиловея.
— Благодарю за лекцию, отец Велкам. Это сборище культа крови и быка весьма показательно. Мы хорошо понимаем друг друга? Желаю всем крепкого здоровья.
Координатор кивнул и величественно вышел из зала заседаний, оставив после себя наполненную противоречивыми эмоциями тишину.
А Гловитц, жестом успокаивая собравшихся, злобно подумал, что последнее слово в этом неслышимом споре останется за ним.
Олег Харитонович сел в машину, ждавшую его в полусотне шагов от посольства Бельгии, на улице Малая Молчановка, некоторое время сидел молча.
— Узнал что–нибудь? — нарушил молчание сидевший рядом с водителем Василий Грибов.
— Он затеял какую–то авантюру. Причём связанную с космосом.
— Ракетное нападение?
— Не похоже, что–то мелькнуло непонятное… с одной стороны, он кого–то ждёт на орбите…
— Корабль?!
— С другой — это не совсем корабль… я не понял. Мысль мелькнула о каком–то импульсе.
— Лазерном?
Олег Харитонович с силой потёр лоб.
— Я не смог его просканировать, он владеет защитой не хуже меня.
— Надо привлечь наш эгрегор.
— Гловитц опирается на своих экстрасенсов, это заметно. Но война с ним не гарантирует
— По моим сведениям, он взял билет на самолёт до Брюсселя. Вылет завтра рано утром.
— В таком случае надо ждать «часа икс» с минуты на минуту.
— Мы готовы. Однако нам здорово помог бы Волков. Куда он запропастился?
Олег Харитонович промолчал. В душу лезли беспокойные мысли, решение об участии Волкова в ликвидации В–терминалов уже не казалось правильным, и пропажа сильнейшего пси–оператора, каким стал Роман Волков, превращалась, по сути, в глобальную потерю.
— Поехали.
Машина отъехала от посольства.
— Проверили кабину в Великих Луках?
— Не один раз, — отозвался Грибов. — Вылизали до блеска, подключили к надёжному энергоисточнику, установили телекамеры.
— Где? — насторожился Малахов.
— Везде, — ответил Грибов простодушно.
— Снаружи?
— Внутри тоже… одну… микрокамеру.
Олег Харитонович сжал зубы, перекусывая ругательство.
— Кто приказал?!
— Да никто не приказывал. — Грибов занервничал. — Технари предложили, нам показалось, что это хорошая мысль.
— Убрать! Сейчас же!
— Да ради бога. — Грибов достал айком, набрал номер. — Отто, срочно найди Басова с его командой, уберите из кабины телекамеру. Да, бросай всё, одна нога здесь, другая там!
Контрразведчик посмотрел на потемневшее лицо координатора.
— Ты думаешь…
— Не думаю, уверен! Найди того, кто предложил установить телекамеру внутри кабины.
— Без проблем.
Дальше ехали молча. Олег Харитонович откинулся на сиденье, не отвечая на виноватые взгляды спутника.
Грибов наконец перестал поглядывать на шефа, достал мобильный.
— Отто… я понял, делайте. Кто подсказал вам идею установить телекамеру внутри кабины? Где он? Хорошо, ничего не предпринимай, но будь готов.
Остановились у скромного двухэтажного здания на Фрунзенской набережной. В одном торце здания работала мастерская по ремонту стиральных машин и бытовой техники, принадлежащая «Триэн», в другом автомойка.
Белая «Альпина» Грибова въехала в бокс автомойки, пассажиры вышли, перед ними открылась незаметная дверь, за которой оказалась лестница.
Олег Харитонович первым начал подниматься по ступенькам лестницы на второй этаж, где находилась приёмная пункта ремонта и одновременно — отдел компьютерного мониторинга «Триэн», и в это время бесшумной молнией в голове лопнул «мыльный пузырь» призрачного света.
«Олег Харитонович?»
Малахов остановился.
«Рома?!»
Грибов замедлил шаг, обошёл координатора, заметил его изменившееся лицо.
— Что случилось?
— Волков! — одними губами выговорил Олег Харитонович.