Укрой меня от замыслов коварных; Делирий; Возвращайтесь живыми!; Шанс на независимость
Шрифт:
– Ни к чему.
– Согласен, дело не в звании. Ты свободен в выборе пути. Захочешь уйти «на творческие хлеба», мы держать не станем.
Роман недоверчиво усмехнулся.
– Даже уговаривать не будете?
– Уговаривать будем. – Афанасий наметил улыбку. – Преследовать и заставлять работать из–под палки – нет. Пока.
Он вышел.
Роман проследил его движение мысленным взором, заметил два светящихся «военной субординацией» огонька: это были оперативники отдела, оставленные генералом для охраны палаты с ценным сотрудником.
Роман покачал
Телефон в руке стал горячим.
Он спохватился, ткнул палец в окошечко «меню» с именем Даня.
* * *
Ему удалось уговорить лечащего врача, и тот отпустил его на два дня раньше срока, с условием, что пациент будет соблюдать все рекомендации. Роман пообещал, хотя думал о другом: ни на один звонок Даниэла не ответила. Что крылось под этим молчанием, было неизвестно. Ревновать его она не могла, зная, куда и с какой целью (секретов от неё у него не было) он поехал. Оставалось гадать о причине молчания и надеяться, что ничего плохого не случилось.
Он даже попробовал отыскать ауру девушки в Москве, отлично зная её цвет и эмоциональное насыщение. Но ему это не удалось. Скорее всего Даниэла находилась за пределами столицы, иначе трудно было объяснить её загадочное поведение.
Только в самолёте, после старта с аэродрома Северодвинска, он догадался позвонить маме Даниэлы в Рязань. Однако и она не знала, где находится её дочь.
– Созванивались позавчера, – добавила Надежда Андреевна. – В командировку вроде бы не собиралась. Да и кто её пошлёт из гимназии? Учёба давно началась, а каникулы нескоро.
В таком мрачном настроении Роман и вернулся в Москву. Поискал девушку в квартире (вдруг она дома?), быстро переоделся (погода изменилась и здесь, пошли дожди), сел в машину и метнулся на Беговую, домой к Даниэле. Позвонил в дверь несколько раз, потом открыл своим ключом.
Квартира была пуста. После переезда к нему Даниэла редко бывала дома, появляясь здесь лишь для того, чтобы поухаживать за комнатными растениями или взять что–либо из гардероба.
Роман прошёлся по комнатам, принюхиваясь к обычным запахам, включил обоняние ментальное. Какое–то время казалось, что по квартире плывет тонкий «запах» чужеродности, похожий на горьковато–миндальный запах яда. Однако ничего тревожного сознание и подсознание не отметили. Если Даниэла и приходила сюда, то в хорошем настроении, никого не боясь.
Он позвонил Наташе, подруге Даниэлы, с которой она встречалась чаще других.
Наташа ответила, что разговаривала с Даниэлой два дня назад.
Роман ещё раз позвонил Надежде Андреевне, спросил, не могла ли её дочь поехать к каким–нибудь родственникам.
– Ну что ты, Рома, – отмахнулась она, – она бы мне сказала. Да и вряд ли её отпустили бы с работы в такое время.
Тогда он поехал в гимназию на Мневники.
Секретарша директора гимназии удивилась вопросу:
– Даниэла Валерьевна не появляется уже третий день. Заболела, наверно. Мы открыли ей больничный.
– И не проверили, болеет она или
– Даниэла Валерьевна очень ответственный работник, – строгим голосом сказала белокурая секретарша. – Ещё ни разу не было, чтобы она прогуляла занятия без причины.
– То есть вы ей не звонили, – уточнил Роман, выходя из приёмной в расстроенных чувствах.
В машине он прикинул план дальнейших действий. На душе стало тревожно и зябко. Ни мама, ни сотрудники на работе, ни подруги не знали, где находится Даниэла, и сердце подсказывало, что причина исчезновения девушки не связана ни с её работой, ни с болезнью.
Вьюгин отозвался быстро:
– Ага, прилетел, значит. Как плечо?
– Заживает. – Роман коротко рассказал майору о пропаже любимой.
– Всех обзвонил? – поинтересовался Афанасий. – Не могла она куда–нибудь уехать втайне от тебя?
– Нет.
– Ладно, попробуем поискать по нашим связям. Если узнаешь что, сообщи.
Подумав, Роман поехал домой. Надо было сложить все имевшиеся факты в одно целое и поискать Даниэлу «ментальным локатором». А если не получится – попросить помощи Олега Харитоновича.
Однако просить никого не пришлось. Дома его ждал председатель АНЭР.
– Извини, что без приглашения, – встал с дивана Олег Харитонович, придержал куртку на коленях. – Мне показалось, что я тебе нужен.
Роман почувствовал облегчение. С этим человеком не надо было хитрить, ходить вокруг да около и говорить намёками. Он видел людей насквозь.
– Чаю?
– Не откажусь, погода нынче слякотная.
Роман сбегал на кухню, заварил свежего чаю, хотел отнести приборы для чаепития на подносе в гостиную, но гость сам заявился на кухню.
– Посидим здесь. Уютно у тебя, женская рука чувствуется.
Роман сжал зубы.
– Я живу не один.
– Хорошо.
– Но она исчезла…
– А это плохо. Рассказывай.
Роман поведал Малахову историю поисков Даниэлы.
– Понятно, – кивнул гость. – Я наслышан о случившемся в Северодвинске, но желательно узнать подробности.
– А что делать с Даниэлой?
– Нужна полная информация.
Чувствуя себя не в своей тарелке, Роман сообщил гостю о схватке с чужим пси–оператором, которого он называл Арчибальдом.
– Да, интересная история, – согласился Олег Харитонович. – Мне непонятна его активность, сенсам такого уровня нет нужды вмешиваться в дела людские, не царское это дело. Здесь присутствует какая–то странная необходимость, которую я не могу объяснить.
– Он обещал встречу, – криво улыбнулся Роман.
– А вот это совсем плохо. Такие люди слов на ветер не бросают. Могут и отомстить. Боюсь, с твоей женой приключилось…
Роман подался вперёд.
– Что?!
– С другой стороны, я не уверен, что твой визави опустится до такого низкого состояния. Тем не менее будем ориентироваться на психологию европейцев, основанную на императиве «иметь». Они всегда хотят всё иметь. Впрочем, это схоластика. Я вынужден покинуть тебя, у меня важная встреча, но вечером вернусь.