Укрой меня от замыслов коварных
Шрифт:
Над ним склонился Вьюгин, какие-то люди, женщина в белом халате.
Сознание двоилось, плыло, ускользало, голоса людей отдалились, лишь один проник в уши и остался там:
– Ты его сделал!
– Мы, – пробормотал Роман, имея в виду себя и Ылтыына, и потерял сознание.
4
Окно было мутно-белым и мешало сосредоточиться.
Роман долго пытался разглядеть, что происходит за стеклом, пока не догадался, что идёт снег.
Он даже привстал на
– Не может быть! Сколько же я пролежал здесь?
В палату вошёл мужчина в белом халате поверх куртки, проговорил хриплым голосом:
– Привет, раненый.
Роман сморгнул слёзы, протёр кулаком глаза.
Это был Афанасий. В руке он держал большой пакет с эмблемой Северодвинска, поставил пакет на тумбочку.
– Здесь фрукты, соки. Налить минералки?
– Не надо. Сколько я пролежал здесь?
– Всего четыре дня.
– Но там снег…
– Север, однако, погода изменилась за два дня. Позавчера ещё солнце светило вовсю, а вчера грянул мороз под минус десять и пошёл снег. Теперь по всей планете погода меняется практически мгновенно. Как ты себя чувствуешь?
– Нормально.
– Расскажешь, что произошло? Нам только сегодня разрешили к тебе зайти.
Роман помолчал, вспоминая мгновения мысленно-энергетической схватки с пилотом «геликоптера».
– Что с лодкой?
– Всё в порядке, стоит в доке доукомплектации. Приняты дополнительные меры безопасности. Теперь на «Севмаш» не только мышь не проберётся, но и муха не долетит.
Роман усмехнулся.
– Нанороботы пролетят.
– Пока это только американские пугалки. Военные нанороботы ещё только разрабатываются.
– Скоро мир изменится.
– Ну, скоро не скоро, а лет пять пройдёт, пока нанотехнологии достигнут совершенства. Появятся и какие-нибудь новые технологии защиты.
– Пока что их нет. Не обязательно взрывать объекты, корабли и самолёты, достаточно запустить невидимые глазу нановирусы, и компьютеры перестанут работать в один миг. А без них любой ракетоносец – железная банка с бесполезным оружием на борту.
– Ты прав. Но не всё так печально, думаю, над защитой от подобных вирусных атак работают люди небесталанные. Что-нибудь придумают.
– Петрович жив? Я имею в виду…
– Конструктора «геликоптера»? Жив, хотя с головой у него не всё в порядке.
– Нашли пилота?
Афанасий поморщился.
– Никого, ни одного клочка. Такое впечатление, что «геликоптером» Петровича управлял автопилот.
Роман покачал головой.
– Нет, пилот там был… живой… с «запахом» Арчибальда.
– Не ошибаешься? Нам только церэушного разведчика здесь не хватает.
– Арчибальд не разведчик, он сенс очень высокого уровня. Не понимаю, зачем он взялся за это дело – теракт.
– Ну, может, почувствовал себя князем мира, способным на любое деяние.
– Он там был.
– Куда же делся?
– Выпрыгнул до взрыва.
– Без парашюта?
– «Геликоптер» сбили не над сушей, а над водой.
Афанасий махнул рукой.
– В принципе это уже не наша забота. Пусть ищут. А тебе положена награда, генерал самолично обещал подъехать и вручить.
– Было бы за что.
– Есть за что.
Дверь в палату приоткрылась, в ней показалась смущённая физиономия Джокера.
– Можно?
– Заходите, – сделал приглашающий жест Вьюгин.
Один за другим в палату вошли экстрасенсы его команды. Затем появился начальник отдела в накинутом на плечи коротком халате. Он нёс большой прозрачный пакет и красную коробочку.
– Приветствую вас официально, – генерал протянул Роману коробочку, – и неофициально. – Он поискал глазами место и поставил пакет рядом с пакетом Афанасия. – Это крымские яблоки и соленья. Как вы тут устроились?
Роман вопросительно посмотрел на Вьюгина.
– Что это?
– Открывай.
Роман открыл. В коробочке лежал самый настоящий орден.
– За заслуги перед Отечеством четвёртой степени, – сказал Войнович. – Поздравляю, заслужили.
Экстрасенсы разом заговорили:
– Поздравляем.
– Хорошо поработал…
– Отметить бы надо.
– Выйдет на волю – отметим, – пообещал Войнович. – Можете объяснить, что произошло в порту? Как вы нашли ту магическую мразь?
Роман потрогал орден, закрыл коробочку.
– Я был не один. Они тоже участвовали.
– Они своё получили.
Ничего объяснять не хотелось, да ещё в кругу сенсов. Вопрос начальника отдела казался бестактным. Да и Роман не считал себя «штатным колдуном» ФСБ. Орден можно было считать попыткой привязать его к службе партикулярно.
– Понимаю, – улыбнулся Георгий Евсеевич, хотя лицо его при этом вовсе не подобрело. – Не хотите делиться секретами. Предполагаю, что вы сумели навести на диверсанта «порчу». Или «сглаз»? Как у вас это называется?
– Деформация биоэнергоинформационной оболочки, – серьёзно проговорил Джокер.
– Инфицирование биополя, – добавил Зюма.
Вьюгин и Войнович переглянулись. Начальник отдела засмеялся.
– Всё понятно. Вопросов больше нет. Поправляйтесь, Роман Евлампиевич, за вами присмотрят наши люди, во избежание недоразумений, так сказать. Для доставки в столицу вас будет специально дожидаться военный борт. Майор проследит.
Войнович пожал руку Роману и вышел.
Засобирались и экстрасенсы. Роман читал заинтересованность в их глазах, они ждали подробностей схватки с пилотом «геликоптера» в небе над портом Северодвинска, но открывать детали боя всё равно не хотелось.