Укус Паука
Шрифт:
Иначе мы все умрем.
Я вбежала на стоянку и направилась к отделу для садоводов, в котором в этот поздний час находились лишь непроданные анютины глазки и мешки с удобрениями. Я проскользнула мимо низкого заборчика из угля, отделявшего цветы от стоянки. На импровизированной демонстрационной панели висели ряды грабель и пневмомашин для уборки листьев. Сильно пахло перегноем. Дверь в сам магазин ещё была открыта, и я вошла внутрь. Окружавший меня дешевый бетон здания пищал и скрежетал, как кассовый аппарат.
У входа стояла пустая тележка, оставленная кем-то из капризных покупателей. Я покатила это чудо инженерной мысли в отдел женской одежды и начала
Затем я остановилась в отделе медикаментов, где взяла антисептик, марлю, аспирин и ещё кое-какие таблетки. Потом зарулила в отдел косметики за дезодорантом и освежителем для тела, чтобы забить запах тины. Дальше прошла по ряду с товарами для работы на свежем воздухе и кинула в тележку несколько упаковок перчаток. Наконец добралась до кухонной утвари и дополнила список покупок несколькими большими ножами.
Я докатила полную тележку до кассы самообслуживания, вытащила из промокшего жилета кредитку с вымышленным именем и расплатилась за покупки. Присматривающая за кассами сотрудница магазина окинула меня скучающим взглядом и снова уткнулась в журнал. Я не стоила её внимания, потому что была всего лишь промокшей и замерзшей, а не одной из одуревших от жажды крови шлюх-вампиров, обычно заходящих в магазин в столь поздний час.
Я взяла покупки в туалет в задней части универсама. Закрыла за собой дверь и, все ещё дрожа, сняла мокрую одежду. Прочистила раны на плече и бицепсе, залила их «жидкой кожей» и перевязала марлей. Раны по-прежнему воспаленно пульсировали, но были не настолько глубокими, чтобы накладывать швы. Пуля лишь оцарапала моё плечо, а не прострелила его.
Конечно, я могла зайти к Джо-Джо и отдаться её заботе. Несколько минут с целительницей-элементалью Воздуха, и я бы чувствовала себя так, будто неделю отдыхала в роскошном спа. Но времени на это не было.
Особенно если я хочу добраться до Флетчера и Финна, пока их не убили.
Обрызгавшись дезодорантом и освежителем, переодевшись в сухое и разжевав таблетку аспирина, я снова попыталась дозвониться до Лейнов. Никто не ответил.
Я сорвала с перчаток целлофан и распихала их по карманам кофты и джинсов, а парочку засунула в ботинки. Выбросила окровавленную одежду в мусорный бак. Прятать её нет смысла. Это обычная одежда, которую можно найти в любом универсаме. И монограммы «Собственность Джин Бланко» я на ней не вышивала.
Кроме того, если Донован Кейн умен, то он проверит каждый магазин, заправку и службу такси в радиусе пяти миль от здания оперы. Рано или поздно он получит запись с камер наблюдения из зала универсама. Он узнает, что я приходила сюда, чтобы привести себя в порядок.
Но больше ничего не узнает.
Я разорвала пластиковые упаковки ножей и проверила остроту одного из них подушечкой большого пальца. Не такой острый, как мне нравится, баланс нарушен, а деревянная ручка скользкая, как дерьмо в жаркий летний день, но сойдет. На самом деле, сойдет все что угодно — все зависит от человека, в чьих руках находится оружие. Я сунула два ножа в рукава, один под ремень, а ещё два — в ботинки, рядом с перчатками.
Брут уже поплатился за то, что подставил меня. Теперь настала очередь его таинственного заказчика и любого, кто окажется между мной и Флетчером с Финнеганом. Я надеялась, что Донован Кейн и прочие полицейские
* * * * *
Спрятавшись в тени, я смотрела на входную дверь «Хлева». Во мраке неоновым светом светилась эмблема ресторана — хрюшка, и её розовые бока в ночи отливали кроваво-красным. Или же мне так казалось от мыслей, что я найду за кажущимся невинным фасадом.
Я посмотрела на часы. Уже десять. Прошло больше двух часов с неудачного покушения на убийство в опере. Я сидела здесь уже три минуты, ожидая хоть какого-то движения внутри. Ничего. Я снова набрала номер ресторана, но Флетчер по-прежнему не отвечал. Позвонила Финну. Нет ответа.
Наверное, оба уже мертвы.
Наниматель Брута точно захотел бы узнать обо мне: куда бы я пошла, что бы сделала, с кем бы поговорила. Флетчер и Финнеган располагали этими сведениями. Два часа в руках врага — это очень долгий срок. Чтобы расколоть большинство людей, достаточно двух минут. Даже без магии.
Было бы мудро уйти отсюда. Раствориться в тенях. Исчезнуть, как учил меня Флетчер. Как мы всегда планировали, если что-то пойдет не так. В моем жилете хватало фальшивых документов и кредиток на первое время, а на многочисленных зарубежных банковских счетах лежало достаточно денег, чтобы прожить в роскоши до конца моих дней. Смыться отсюда было бы легче, чем съесть персиковый пирог.
Но я не могла так поступить. Не могла выкинуть Флетчера и Финна из головы. Не могла предать их. Не могла бросить их и уехать, как они всегда мне твердили. Только не сейчас, когда ещё есть крохотная возможность спасти одного из них, а то и обоих. Я обязана им жизнью. Лейны подобрали меня на улице, когда мне больше некуда было пойти. Я обязана им всем. Они сделали бы для меня то же самое. Отец и сын подоспели бы мне на помощь сразу, как только смогли, несмотря на заверения в обратном. Нет, я никуда от них не уйду. Ни сейчас, ни в любой другой раз.
И я не слабачка. Больше не слабачка.
Я подошла к «Хлеву» с задней стороны, скользнув в огибающий здание переулок. Бросила взгляд на черную трещину в стене, узкое пространство, в которое мог втиснуться разве что ребенок, и жестоко улыбнулась. Раньше, живя на улицах, я пряталась здесь. Сейчас это место было пустым и слишком маленьким для меня. Кроме того, мне не нужно скрываться. Я стала такой, как есть, чтобы больше никогда не убегать и не прятаться.
Но это не означало, что соблюдать осторожность не нужно. Поэтому я скорчилась рядом с металлическим мусорным баком. Высматривая. Подслушивая. Выжидая.
Ничего. Даже крысы не копошились в мусоре. Должно быть, случилось что-то очень, очень плохое, раз крысы убежали.
Я положила руку на стену, слушая камень. Вчерашнее умиротворение сменилось резким пронзительным скрипом. Что-то расстроило кирпичи, вторглось в их привычный мир. Что-то внезапное. Неожиданное. Кровавое. Жестокое. Низкий вибрирующий скрежет эхом отдавался в голове, как поминальный напев.
Флетчер.
Я протянула руку к задней двери, но остановилась. Дверь была приоткрыта на малюсенькую щель, почти незаметную, но последние семнадцать лет я только и делала, что замечала вокруг себя всё и вся. Сжав рукоятки кухонных ножей, я отошла от двери и внимательно оглядела её. Тонкий черный провод, обмотанный вокруг ручки, вел внутрь. Одним из ножей я разрезала его пополам, пытаясь не качнуть. Затем встала за дверью и распахнула её.