Укус пятничной ночью
Шрифт:
“Он только что звонил?” переспросила я.
“Ты говорил с ним несколько часов назад.
Он не упоминал тогда, что они выпустили сумасшедшую в мир?”
“Он не знал.
Он не был там, когда проходило голосование, вероятно намеревался.
Президиум является мажоритарной организацией, и она в большинстве, как выяснилось.
Президиум” — он сделал паузу и покачал головой — “они — вампиры, Мерит.
Преступники, которые родились в тот момент,
Когда это не была вспышка, но реальность.
Когда люди были…”
“
Я могла сказать что-то, чем я была недавно и несколько спорно измененной, он искал вежливый способ объяснить что-то, чему можно было легко подвести итог в отдельном слове.
“Едой”, закончила я.
“Они были едой.”
“И еще.
Политика от этого в стороне” — было тревожно от этого восприятия людей как вертикального рогатого скота — это было просто “политикой” для Этана? — “другие участники возможно были очаровательными, и все же абсолютно не осознавали этого.
В этом ее мощь.”
Имея возможность почувствовать, как медленно тонешь в ее чарах, ее спасобность завладеть вашей душой и управлять ею по собственному желанию, я поняла.
Я могла сопротивляться этому, но это было, очевидно, личным умением.
Причуды моей внешности.
“Как мы уже обсуждали, я ожидал, что Селина будет ограничена в своих преступлениях.
Это было соглашением твоего дедушки, о котором договариваются между собой Тейт, окружной прокурор, и Гринвичский Президиум.
У Президиума короткая память на счет Освобождения.
Хотя я не сомневался, что она получит четырехзвездочное обращение, но я ожидал, что она потеряет свой Дом, который создала, и останется только в Лондоне.”
Он покачал головой, затем закрыл глаза очевидной усталости.
“По крайней мере, люди не знают о ее освобождении.
Пока.”
Узнали люди или нет, появление Селины все еще угрожает сделать из мэра Тейта лжеца, как и из тех в Чикаго, кто свидетельствовал за ее экстрадицию, в том числе Этан и мой дед. Боже.
И я еще думала, что отношения с офисом омбудсмена были неудобными раньше.
“Как они могут быть столь политически глупы?” спросила я вслух.
Этан откинулся на спинку стула и сцепил пальцы на груди.
“Участники GP склонны к разделению таких проблем как эта,” ответил он.
Многие кредитуют их долговечность, пребывая под радаром, живя как люди, ассимилируясь.
Они рады оставаться такими.
Другие считают, что потратели века в бегах и немало жалеют об этом.
Они хотят выйти, и Селина предлагает им выбор.
Она дала им жизнь среди людей.
Она предлагает им новый вид лидерства.
Кроме того — сила на их стороне, ты же видела Селину, Мерит.
Ты знаешь, что
Я кивнула.
Ее темноволосая красота была бесспорна.
Тем не менее.
С тех пор вспыльчивость была поводом для принятия неразумных решений?
— Хорошо, но мы говорим сейчас о Президиуме.
Самые сильные вампиры.
Лучшие.
Решающая встреча.
Горячие или нет, но они, возможно, не знали то, что она делала?”
“Они сильные, но не обязательно самые сильные.
Амит Патель, судя по всему, самый сильный вампир в мире, и он избегает политики в целом.
Он успешно избегал членства в Сабха много-много лет.”
Изменился тон в голосе — от страха к заметному восхищению — на что Этан не был щедрым.
Его голос держался с нотой того же почтения, которую человеческие мужчины использовали, говоря о Майкле Джордане или Джо Намате.
“Ты человек влюбленный в Амита Пателя” сказала я, и мои губы складывались в улыбку.
“По-братски
Это почти очаровательно.”
И гуманно, я подумала, но не сказала это громко, зная, что он не воспримет как комплимент.
Этан закатил глаза.
“Ты слишком молодая, чтобы быть столь же сильной.”
” Я взяла это, чтобы не быть ссылкой на хронологию, но для некоторых Этан — смысл зрелости вампира.
Я хмыкнула, но нахмурилась по другой причине.
“Она вернется в Чикаго”, предположила я.
Она пыталась убить меня, как часть своего плана по захвату Домов Чикаго, и была остановлена в попытке убийства Этана моим броском.
Независимо от других ее мотивов, или по другим причинам, она приедет в Чикаго, чтобы найти меня… если только она уже не была здесь.
“Это не маловероятно” согласился Этан.
Он открыл рот, чтобы заговорить снова, но остановился, видимо, лучше обдумывая это.
Затем, нахмурившись, что свело его брови вместе, он скрестил руки на груди.
“Я ожидаю, что любая информация, которую ты соберешь из других Домов относительно Селины, будет передана мне.”
Это не было вопросом, или “ожиданием”, независимо от его формулировки.
Это был приказ.
И так как был только один Дом с источником, из которого, я, возможно, могла собрать информацию, это был довольно неприятный приказ.
Именно поэтому, чтоб избежать таких разговоров в четыре часа утра, я и не хотел пережать в Дом.
“Я не шпионю за Морганом” сказала я ему.
Хотя я не была уверена, как далеко я хотела, чтобы наши с Морганом отношения зашли, я была чертовски уверена, что “далеко” не включает в себя шпионаж.
Кроме того, я и так уже зашла слишком далеко, смешивая личное и профессиональное, соглашаясь помочь Этану с бредовой публикацией.