Укус скорпиона

Пищенко Виталий Иванович

Господи! Уж не затем ли он вез меня сюда, чтобы показать хаана? Живого или мертвого.

Я еще раз более внимательно посмотрел на дисколет и понял, что не ошибся. Именно такой я видел тогда в игре, только пандус у него был разворочен. Значит…

И тут я заметил самих хаанов. Они были вооружены и позли к какому-то приземистому одноэтажному зданию, стоявшему в стороне от остальных. Тут же послышалась звуки стрельбы, и хааны залегли, открыв ответный огонь.

Мысли метались в моей голове, как пичуги, попавшие в сети птицелова, и я пытался ухватить их верткие тельца, открывая для себя все новые, все более пугающие

факты.

Похоже, единичными случаями все это уже называть нельзя. Произошел настоящий прорыв виртуальности в реальность. Монстры «мусорной корзины» и хааны – это только начало. Дальше в реал попрет все, что мы создали ради развлечения бездельников и любителей острых ощущений в домашних условиях. Большинству из нас свойственна патологическая тяга – включить компьютер и затеять кровавую пальбу. Никакой реальной опасности, зато можно выпустить пар, снять, как сейчас говорят, стрессовое состояние. Ведь это так удобно – клац на кнопку, и ты уже супермен, ты уже можешь выместить зло на несуществующих врагах, мысленно представляя реальных недругов, тех, кто портит тебе кровь на работе или дома, или еще где. Компьютерные игры – это своего рода «куклы для битья», которых еще в прошлом веке придумали японцы. Но разве мог кто-то даже на миг допустить, что и куклы могут дать сдачи?

Я вспомнил вопрос, который задала мне Кэрол, когда Смит с Филетти уже подплывали к плоту.

– Скажите, Эндрю, – спросила она, – вы можете назвать мне хоть один виртульный мир, в котором вам хотелось бы жить? Не убивать время, не оттягиваться, а именно жить.

Я не успел ей ответить, да и вопрос показался нелепым, не имеющим отношения к нашему разговору, но вечером того же дня я о нем вспомнил. Долго думал и… не нашел ответа.

Господи, какого страшного джина мы выпустили из бутылки! Ведь человечество давно уже осознало, что каждое новое техническое открытие, прежде всего, оборачивается во вред ему самому. Но мы ненасытны. Нам мало виртуальных ощущений. Мы захотели забраться в виртал сами со своим несовершенным телом и гнилыми помыслами. А для чего? Что мы там забыли, в мире, который сами же и создали себе на потеху? Кто может ответить на этот вопрос?

Разумеется, открытие перехода материальных тел в виртуальность сравнимо с чудом или волшебством. Но ведь волшебники не всегда бывают добрыми, а их дела – благостными. Страшнее же всего то, что мир еще не догадывается о грозящей ему катастрофе. Он, как доктор Фауст, пока не подозревает о существовании Мефистофеля, уже вышедшего на поиски душ человеческих…

А пальба на базе все не затихала. Полковник ерзал на сидении, видимо переживая за своих людей, пытавшихся еще сопротивляться.

– А вы то что?! Предатели! Они вас перекупили! – орал он то на водителя, то на Ленокса.

Те молчали, будто не слыша его яростных воплей, и потому я ответил за них:

– Не нервничайте, полковник. Это зомбирование. Хааны могут подчинять людей своей воле при помощи телепатии.

– Откуда вы знаете? – удивленно посмотрел он на меня.

– Вы забыли? Я уже встречался с этими тварями в виртуально…

– Молчать! – рявкнул Ленокс и ударил меня кулаком в лицо.

Из носа хлынула кровь, и я резко запрокинул голову, пытаясь унять кровотечение.

– Три дня назад часовой подстрелил одно из этих чудищ. Мы никак не могли понять, откуда оно взялось

на территории базы, – скороговоркой произнес полковник и тут же получил от Ленокса свою «порцию».

Правда, удар Блэкмор выдержал профессионально, без красной юшки, которой я все еще умывался. И тем не менее, он так и не решился продолжить свой рассказ.

Да и в принципе, что он мог еще добавить? Что передал сообщение в штаб, и ему ответили, чтобы он ждал комиссию. Но по каким-то причинам приезд ее отложили, и тогда Блэкмор помчался в Лэнгли, за парнем, который уже встречался с хаанами. Впрочем, все могло быть и по-иному – не суть важно. Ясно одно – пока еще никто не ударил в набат, не встревожился по-настоящему. Иначе военные давно уже оцепили бы весь квадрат.

А вообще, чего я гадаю? Может, комиссия и работала, но ее вместе с гарнизоном накрыли хааны? Нет, и впрямь я кретин, нашел о чем думать в такую минуту! Сейчас надо соображать, как выпутаться из этой истории, а не ломать голову над вопросами, которые вполне могут оставаться без ответов. И ничего при этом не произойдет. Ну, будет у меня информации чуть больше, нежели раньше, а что в ней проку? Действовать надо, а не думать.

Мы с полковником сидели на заднем сидении, Ленокс – рядом с водителем, но повернувшись так, чтобы видеть нас обоих. Однако при всем желании, он не мог наблюдать за моими руками. И это была оплошность. Не его, конечно, а хаанов, которые его контролировали. Впрочем, я не знал, как использовать эту ошибку. Начать возню и получить пулю в лоб мне совершенно не хотелось. Так что оставалось ждать подходящего момента, если конечно он представится…

И вновь накатили мысли…

«Нет, даже в страшном сне не могло привидиться, что рисованные невсамделишные персонажи компьютерной игры, вдруг оживут и станут вполне реальными и осязаемыми. Интересно, наделены они зачатками разума или действуют согласно алгоритма, созданного программистами? Скорее всего, последнее. Разум – вещь уникальная и достаточно сложная, чтобы появиться у одухотворившихся графобов. Но легче ли нам будет от этого? Ведь они были созданы ради одной цели – убивать. Причем, убивать не кого-нибудь, а нас, людей».

Но тут же вскинулся я-оптимист.

«Не говори ерунды. Одно дело бороться с разумными бестиями, другое – с животными. Да-да, именно животными. Ведь поведение, согласно выработанной, неизменяемой программе – это тот же самый инстинкт!»

«Ага, – встал на дыбы пессимист, – это где ты видел животных, летающих на боевых космических кораблях?!»

«В любом случае человек умнее и хитрее, – стоял на своем оптимист. – Можно найти программистов, создавших „Вторжение“ и узнать алгоритмы, по которым действуют хааны. А знать, как мыслит враг, как он поведет себя в той или иной ситуации – это равносильно победе».

«А про телепатию ты забыл? – не сдавался пессимист. – Они натравят нас друг на друга, и, чтобы подчинить себе наш мир им самим даже воевать не придется».

«Вот это, действительно проблема!» – согласился оптимист.

«Значит, я все-таки прижал тебя к стенке?»

«Ну уж нет! Есть и другие способы справиться с этой дрянью. Уверен, что они абсолютно не будут знать, как действовать, если и мы будем вести себя неадекватно».

Черт! А ведь, похоже, это и впрямь выход…

– Остановите машину! – громко приказал я.