Укус судьбы

Арбатов Сергей

— Попробуй, — уговаривала она. — Ты сам знаешь, что все это кажется странным и аномальным не только нам, но и всем, кому мы попадаемся на глаза.

— Плевал я на них, — ухмыльнулся я. — Пусть завидуют.

— Чему? — грустно спросила она. — Тому, что тобой управляет примитивная биология? Здесь нечем гордиться.

— Господи, устал тебя слушать, — вскочив со стула, я отправился во вторую ванную комнату. — Пойду постою под душем, смою с себя сексуальные страсти, а потом запрусь в сарае, потому что я тупое животное. А ты спи одна, — я не стал слушать

ее ответа и громко хлопнул дверью.

Погрузившись в ванну с теплой водой, закрыл глаза. За кого она меня принимает? Я способен себя контролировать и без лекарств. Усталость навалилась с такой силой, что я задремал, пока она не разбудила меня стуком в дверь:

— Я приготовила ужин, вылезай и перестань дуться.

Протерев глаза, зевнул и встал по душ, смывая мыльную пену. Потом надел халат и посмотрел на свой подбородок в зеркало. Весь зарос. Вытащил электробритву и стал медленно водить поверхностью по горлу. Надо подзарядить элементы. Я достал блок питания и вставил его в розетку. Почувствовав страшную боль в руке, вырубился.

Глава 25. Софья

— Тебя отвезти домой? — спросил Андрей, который стоял рядом со мной в фойе больницы. На диване сидела мама Матвея, сбоку примостился приемный сын, хрупкий и болезненный на вид мальчик лет 5–6, темноволосый и смуглый. Если бы я не знала, что он приемный, то нашла бы сходство между ним и Матвеем. Отец с угрюмым выражением лица о чем-то разговаривал с врачом — Останусь тут на ночь, — качнула я головой, усаживаясь на диван.

— Он все равно в реанимации, и туда не попасть, — уговаривал детектив. — Подумай, я подожду. Его лицо было задумчивым и сосредоточенным.

Когда я обнаружила, что Матвей затих и не отвечает, нахлынула паника. Почему-то ринулась звонить не в полицию, а ему. Как-то инстинктивно и на автомате набрала и попросила приехать. Андрей подергал ручку ванной и попросил принести инструменты. Поскольку квартира была чужой, мы долго бегали по ней, пытаясь найти что-то вроде кладовки или шкафа с хозяйственными принадлежностями.

— Почему ты не вызвала спасателей? — задал он вопрос, выкручивая из двери замок.

— Боюсь, — призналась я, ломая руки. — Необъяснимый страх.

Мы обнаружили бездыханное тело Матвея распластанным у раковины. Детектив окинул помещение цепким взглядом, и пощупав пульс, вызвал скорую.

— Он дышит, — успокоил, увидев, как я побледнела и сползаю по стенке. Сдержать эмоции не удалось. Плакала не переставая, не могла остановиться.

Матвей лежал абсолютно неподвижно, я в первый раз видела, как это происходит, вблизи.

— Не совсем понимаю твою реакцию, — не выдержал Андрей. — Чтобы ни случилось, в прошлом ты его все равно спасешь. К чему эти слезы?

— Неужели не ясно? — воскликнула я, поднимая мокрое лицо. — Невыносимо видеть, как он каждый раз умирает. Сколько это будет продолжаться? Пытка какая-то? И что это? Для чего?

— Не знаю, похоже, что его ударило током, — высказал он предположения, рассматривая валявшиеся рядом батарейки и блок питания. — Трогать

ничего не буду. Я нашел ребят из одного закрытого НИИ, они согласились помочь. Для этого ты должна на пару дней взять отпуск. Ляжешь на обследование, Попробуем понять, кто или что в тебя вселилось, и какие у них намерения, — он пытался поднять мне настроение, но это не сработало.

— А если исследователи сделают из меня подопытного кролика, — сказала я, всхлипывая. — Лягу туда и выйти не смогу.

— Это друзья, проверенные люди, — успокоил детектив. — Ты можешь положиться на меня.

— Спасибо, Андрей, — я бросила на него благодарный взгляд, чем невольно смутила.

— Так вот смотреть не надо, кожа начинает зудеть, — пожаловался он, — Сопротивляться сложно.

Я поспешно отвела глаза в сторону, в это время позвонили в дверь. Приехала бригада медиков, потом полиция. Я была в таком раздрае, что еле отвечала на вопросы. Детектив решение всех вопросов взял на себя. Как хорошо, что мы встретились, подумала я, наблюдая за тем, как Матвея уносят на носилках. Он связался с родителями, у меня даже не было телефонов, как он их раздобыл, одному Богу известно.

Вскоре отец Матвея отошел от врача, и подойдя к нам, уселся на диван. Он потерял свою уверенность и сник. Бледное и уставшее лицо было подавленным.

— Сын в коме, — коротко бросил этот сильный мужчина, беря жену за руку. — Никаких прогнозов, ничего неизвестно. Будем ждать и надеяться на чудо.

Его жена обняла внука, она плакала беззвучно: слезы заливали лицо, стекая по подбородку и капая на ручку кожаной сумки, которую пожилая женщина мяла без остановки. Ребенок ничего не понимал и просто прислушивался к нашим разговорам. Свинцовая усталость давила на грудь, на голову, плечи. Казалось, что сверху на меня положили могильную плиту — серую и холодную.

— Я предлагаю поехать домой, — подошел к нам Андрей с предложением. — В реанимацию никого не пустят, а с утра можно будет подежурить в больнице по очереди, — он не спрашивая, взял ребенка на руки и махнул остальным, направляюсь к выходу.

Родители Матвея были настолько растеряны и дезориентированы в пространстве, что безропотно подчинились.

Усадив всех по машинам, детектив открыл дверцу своей и кивнул на переднее сиденье.

— Довезу тебя, в эту ночь лучше побыть не одной, может быть, к твоим родителям?

Я отрицательно покачала головой:

— Они живут далеко, долго ехать и не хочется, — сказала я, устало вздохнув. — Давай домой, — продиктовала ему адрес.

Мы долго ехали в абсолютной тишине. Разговаривать сил не было. Мысли одна тяжелее другой проносились в голове, высасывая из организма последнюю электроэнергию. Я хотела закрыть глаза и провалиться в сон. Если он умрет, я вернусь в прошлое. Почему это так угнетало, было непонятно. Вернее, я знала, почему. В подобных путешествиях я выглядела чьей-то марионеткой. Все происходящее казалось фарсом, идиотской игрой с непонятными намерениями. Что за твари поселились во мне, и зачем им это нужно?