Улан 4
Шрифт:
Мать и отец свежеиспечённого Покоры удовольствовались статусом родителей крупного помещика и проживанием на полном пансионе в одном из второстепенных поместий жены сына Елизаветы. Сёстры Наполеона получили неплохое приданое и старшие Элиза с Полиной уже успели достаточно удачно выскочить замуж за балканских помещиков. Остальные… Младшие сёстры были уже сговорены, ну братьям предстояло вести сытную жизнь небогатых, но и далеко не бедных провинциальных помещиков. И на этом всё: что сам фельдмаршал Покора, что император — оба дали понять Бонапартам, что благоволением пользуется ТОЛЬКО Наполеон, ну а им придётся довольствоваться отблесками его славы и благополучия.
Там же, на свадьбе, к нему подошёл Марк Гарц — тот самый командир "Шестого Железного" и бастард Рюгена. После того памятного сражения он не стал,
— Отец, я тут подумал насчёт политического устройства нашего государства после войны…
142
Право официально называть императора отцом — если кто не в курсе, то даже признанные бастарды (что было нечастым явлением в те времена — ГГ здесь скорее исключение с его признанием внебрачных детей) до конца жизни обращались к отцу без какой-либо фамильярности. Так что право называть ГГ отцом на публике — штука очень сильная. Марк Гарц-Грифон таким образом уже вполне официально входил в число высшей знати как Венедии, так и Империи. Плюс — его ветвь Рода становилась не побочной, а младшей ветвью Померанского Дома. Самой младшей, но всё же…
— Слушаю, — благосклонно кивнул Владимир, давно убедившийся в достоинствах внебрачного сына.
— Вспоминал Империи — Римскую… ну, прежнюю… Ромейскую [143] … И подумал, что все проблемы начинались, когда в Империях побеждали чиновники. Способов бороться с ними много, но все они временные — рано или поздно иерархическая система чиновников находит лазейки и погребает под собой государство. Причём нередко сами чиновники могут считать, что работают на благо этого государства.
143
Ромейскую — то есть Византия. По-настоящему Византийская империя называлась Ромейской — то есть Римской на местном диалекте.
— Не ново…
— Вот! А если столиц будет несколько? Сам вспомни — кода Римская Империя уже по сути развалилась, её столицу перенесли в Византий [144] , благодаря чему удалось ещё немного потрепыхаться, хотя все тогда были уверены, что Римская Империя развалится вот-вот.
Рюген поманил сына чуть подальше от толпы, понимая, что разговор становится серьёзным.
— Продолжай, — приказал он, подойдя к окну.
— А если сделать несколько столиц не во время жестокого кризиса, а заранее? Скажем — одна столица будет у Венедии, вторая — у Унии, третья — уже у Империи. Ну и разумеется — все они будут на территории Венедии, чтобы сохранить единство государства.
144
Византий — Константинополь.
— Ага… То есть бюрократы в разных столицах будут волей-неволей противодействовать друг-другу, — медленно заговорил император, поняв суть идеи, — и тем самым будут САМИ искать неправильные и неудачные решения у соперников. Без корпоративной солидарности. Интересно…
Мозг работал на полную, перебирая предложение сына и выискивая недостатки. Были, как не быть… но достоинств больше. Действительно, если чиновничьих иерархий будет аж три, да на сравнительно небольшой территории… Соблазнительно звучит: чиновники во все времена борются за власть, за влияние, за ресурсы и если сделать три столицы, да ещё и Двор отдельно — этаким министерством, причём собирать туда самых-самых — честных, неподкупных и заслуженных чиновников со всех трёх столиц… Получится тогда не просто три столицы и Двор, а соперничающие структуры в виде столиц и этакий Имперский Контроль… Хм… надо продумать.
Постучав пальцами по эфесу шпаги, Владимир постоял так, бездумно глядя в
— Принято. Ну и раз уж подал такую идею, разработай её более детально.
Ради того, чтобы сильнее "раздёргать" британскую армию, попаданец несколько помог Альбиону в колониях. Звучит похабно, да и… Но что делать… И пусть помогать им не было никакого желания, но Канада и так выскальзывала из рук Франции — революционеров здесь было мало. Правда, далеко не все были сторонниками королевской власти — хватало ссыльных, религиозных эмигрантов и разумеется — их потомков. Однако даже те, кто резко отрицательно относился к Бурбонам, к самой идее Революции относился ещё более негативно.
Как водится, Революционный Угар долетал до провинции в изрядно ослабленном виде, да и масонов здесь было маловато… Маловато были и салонов, либеральных интеллектуалов и прочей мутной публики. Так что канадцы пусть и подчинялись формально Парижу…
Но неформально они полностью его игнорировали и даже налоги стали оставлять себе, в связи с чем там начало резко возрастать количество школ, больниц и прочих общественно важных учреждений. Не то чтобы северяне совсем не воровали… Но значительно меньше, чем парижане.
Сейчас же канадские чиновники работали демонстративно честно — ибо выхода другого не видели. Во первых — суровые сограждане, уже пару раз прибегнувшие к суду Линча, пусть он и назывался по другому. А во вторых — они хотели остаться чистыми перед метрополией — кто бы там в итоге не захватил власть. И без того одна только неотправка налогов в Париж тянет на полноценный бунт…
Подкинув английскому Парламенту идею присоединения Канады, а англоязычным канадцам… Да, были и такие — некоторые сторонники Георга после Американской Революции подались сюда. По разным причинам. И вот эти-то англоязычные канадцы весьма благожелательно встретили идею о том, чтобы сделать французскую колонию — английской. Нашлись сторонники и среди франкоязычных канадцев: не то чтобы они любили англичан, но всем здравомыслящим людям было ясно — самостоятельного "плавания" колония не потянет. Немаловажным был и тот факт, что среди северян хватало нормандцев, бретонцев и представителей других народов, тяготевших скорее к Лондону, чем к Парижу.
В итоге там запахло Гражданской Войной… Не то чтобы очень — не хватало толчка, вот Померанский и решил дать его.
Многие члены Парламента не оправились ещё после потери американских колоний, страдая из-за этого своеобразным комплексом неполноценности. Поэтому идею о новой колонии они восприняли очень оживлённо.
На резонные вопросы "а зачем нам эти бесплодные пустоши? [145] ", нормальных ответов не находилось. В итоге Парламент разделился на тех, кто полностью поддерживал идею аннексии и тех, кто призывал её отложить. Говорили, что Канада сможет заменить потерянные колонии в Северной Америке и возможно, поможет их вернуть — в будущем, вот только нужно закончить с Францией и Венедией, а сейчас пока она станет гирей. Другие были настроены более оптимистично и считали, что именно новая колония станет этаким толчком для возврата былых позиций.
145
Бесплодные пустоши — Канада долгое время не котировалась — нечем было похвастаться. Золота/серебра/изумрудов нет, табак/хлопок/сахарный тростник не вырастишь, стратегическое положение достаточно скромное.
Победили оптимисты и в начале марта 1797 года к берегам Канады отправилась английская эскадра с десятью тысячами солдат на бортах. Высадка прошла удачно и англичане сильно воспряли духом. Французы же пришли в ярость от такого унижения и англо-французская война была объявлена Ребелем "священной".
Глава седьмая
Богуслав стал Канцлером Империи. Эту ношу он нёс и раньше, но полуофициально. Император тянул с этим решением, потому как ряд вопросов, которые ему нужно было провести, были достаточно непопулярны. Ну и опыт: пусть Наследник умён, образован и опытен, но метод "спихни его с лодки на середине реки и пусть сам выплывает" Владимир не признавал. Сейчас же Богуслав "созрел", вот и началась передача власти от отца к сыну.