Улан. Небо славян
Шрифт:
В лагере Померанского приняли их весьма дружелюбно.
Нужно заметить, что французы оглядывались несколько… брезгливо. А как же – никаких шатров для офицеров и даже штабная палатка самого императора меньше, чем у иного французского лейтенанта.
– Никаких ловушек и урона для чести, – повторил Рюген специально для комиссаров, – личное оружие остаётся у офицеров, знамёна тоже ваши. Но вот пушки и иное оружие заберу. Я не хочу воевать с Францией. Все враждебные для меня договора заключали либо Бурбоны, либо их сторонники. Не думаю, что обычные французы жаждут проливать кровь за интересы свергнутой династии.
Дальше попаданец вплёл в свою речь штампы из двадцать первого века. Там они были безвкусной банальщиной, здесь – глотком свежего воздуха, Истиной. А война Франции с Империей в период Революции – это явное Предательство Аристократии, задумавшей отвлечь народ от Преступлений Бурбонов. Сам же Померанский прямо-таки жаждет Мира и Дружбы с Великой Францией…
Пафос и пошлость зашкаливали, но речь была рассчитана на «пламенных революционеров», каковых, к своему изумлению, он обнаружил и среди офицеров [51] .
51
Во
– Ну и бред же, – сказал негромко квартирмейстер, – когда французская делегация удалилась. Император фыркнул:
– А как слушали зато… Если они подобную ерунду воспринимают всерьёз, то может быть, её воспримет и остальная часть французской армии? Честно говоря, не хочу драться с Францией всерьёз, пусть лучше так…
– Может быть, – с явным сомнением протянул генерал, – но вся эта политика…
– На моём посту приходится быть не только полководцем, но и политиком, – флегматично заметил Владимир. – Да впрочем, иначе я бы и не залез так высоко. Так что собирай трофеи, да отходим. Франки сейчас на нас не должны полезть – даже по численности силы примерно равны, подкрепление там затребуют и прочее… Так что время и силы на Виттельбаха у нас есть.
Конец ознакомительного фрагмента.