Улей. Игра в кошки-мышки
Шрифт:
— Я Пузырь, привет! — широко улыбаясь, он протянул мне ладонь.
— Сервий, — ответил я на рукопожатие. — Забирайся на переднее сиденье.
После трюка Художника у меня уже не было надежды, что успею среагировать на точно такое же нападение, но иметь незнакомого человека, дышащего в затылок позади, было ещё неприятнее.
Тронулись.
Сначала наша колонна катила по знакомой дороге, именно с неё меня недавно обманом заставил свернуть Художник. Через три часа покинули её и, проехав пару километров по пыльной
— Всем внимание! Слева на мосту сидит лотерейщик! — прохрипела рация в кармане Пузыря. Чуть позже приглушённо пророкотала пулемётная очередь. — Чисто!
Пикап действовал перед «шишигой», выполняя роль дозора. «Головастик», то ускорялся, уносясь далеко вдаль, то замирал на месте, дожидаясь отряд. Вот и сейчас он заметил мутанта, метрах в четырехстах от головы колонны. Рисковые, всё же, там парни катаются, защиты нет никакой, вся надежда на скорость и меткий глаз пулемётчика.
— Так, Пузырь, ты рулить умеешь? — спросил я соседа.
— Ну, так, более-менее, — ответил тот. — А что?
— За руль садись, а я буду по сторонам посматривать. Если нужно будет тварь пристрелить, то свалю.
— Э-э, не, — замотал он головой, — я и сам неплохо стреляю…
— Неплохо? — перебил я его. — Ты слышал про меня, Пузырь? Недавно я с янычарами конвой внешников расстрелял и так метко укладывал этих уродов, что Янычар мне большое спасибо сказал и к себе в отряд снайпером звал потом. Ты уверен, что стреляешь лучше меня, а? Дар у меня такой — меткая стрельба.
— А-а… блин, ладно, только мне предупредить нужно всех, а то паника начнётся, — после этих слов он нажал тангенту на рации, не доставая ту из нагрудного кармашка, и произнёс. — Это Пузырь, мы сейчас на полминуты остановимся для смены мест, я за руль, Сервий за стрелка.
— Рехнулись, что ли?! Никакой остановки! — прокричал кто-то грозным голосом в радиостанции.
— Не разре… ты что делаешь?! — вскрикнул пассажир, когда я остановил УАЗ.
— Торможу, сам не видишь? Давай садись за баранку, и погнали. Только аккуратнее с моим рыжиком.
Радиостанция после нашей остановки не смолкала минуты две. Брань и угрозы сыпались на мою голову и голову побледневшего Пузыря, пока я не выхватит рацию у него из кармашка и не высказался, поймав паузу:
— Это Сервий, хватит эфир засирать, а то из-за тебя дозор не слышно!
В рации что-то хрюкнуло, и наступила тишина.
— Нормально ты его приласкал, — покачал головой Пузырь. — Только зря ты так, он тебе это припомнит.
— Кто?
— Да старший наш, помощник главы Орешка. Петом все зовут, хотя с самого начала, его Петухом окрестили, но лотом срезался последний слог. Он сам и срезал, подмазал кого нужно. Борзый он очень, задиристый не по делу. Потому и Петух, хотя поначалу,
— Попроще можно сказать — говенный. Плевал я на него, мне бы разобраться с этими килдингами и отдохнуть нормально, а то который день, то бегу, то стреляю, то еду, то убегаю, — вздохнул я. — Из-за этого, на всех и срываюсь.
— Тьфу… тьфу… тьфу, — быстро поплевал в левую дверь Пузырь, потом серьёзным тоном произнёс. — Не вспоминай сектантов вне стаба, плохая примета.
В тишине мы катили минут двадцать, пока впереди вновь не затарахтел «утёс», а в рации не раздались злые голоса дозорных. Через минуту к создаваемому ими шуму присоединился пулемёт с «шестьдесят шестого».
Затем в рации затрещали сразу несколько операторов.
— Тут кусач… два!..
— Мля, лотерейщики толпой валят на нас! И Прыгуны!..
— Сука! Сука! На!..
Перебил весь шум и гам голос разведчика из пикапа:
— Это орда! Орда! Мать вашу! Всем назад!
Пузырь от неожиданности нажал на педаль тормоза, заставляя машину пойти юзом и развернуться боком.
— Ты сдурел?! — заорал я на него. — Дебил, что творишь? Кто тебя учил водить машину?!
Разумеется, «уазик» после таких выходки заглох и перестал заводиться. Пузырь бессмысленно щёлкал ключом.
— Стой! Хватит! Да стой же! — я от души приложился ладонью по его руке, которая давила на ключ. — Сломаешь же!
— Пузырь, что там у вас? Почему встали? Мы разворачиваемся и уходим на грунтовку вправо в пяти километрах от этого места, мы её проезжали несколько минут назад — в рации прозвучал голос Пета.
— Машина заглохла, не заводится! — чуть ли не плача ответил мой напарник.
— Выходите, вас подберут!
— А вот щас, — оскалился я. — Прикрой меня!
— Что? Ты что задумал? Пошли наружу, пересядем к парням.
— Да иди ты… к этим парням, — с трудом сдержался я и выскочил наружу. На этой старой модели капот открывался с помощью двух кнопок на «морде» с улицы. Откинув на лобовое стекло капот, я первым делом посмотрел на аккумулятор.
— Так и знал, — прошипел я. — Вот урод.
Последнее слово было адресовано Пузырю, из-за которого батарея соскочила со своего места и сорвала клеммник. Хорошо, что массу. Замкни тут «плюс» и пришлось бы в самом деле перебираться в чужую машину, бросая своего «рыжика».
— Ты чего возишься? — крикнул водитель из «шишиги» притормозив рядом. — Запрыгивай в кунг, пока мутанты за жопу не взяли!
— Клемма соскочила. Я за полминуты всё исправлю, — ответил я и вернул на место тяжёлый аккумулятор, нештатный и потому с трудом уместившийся на заводском месте. Из-за размера и штатное крепление пришлось снимать, прихватив батарею тросиком, да только не помогло. Ну, Кулибины, нашаманили мне тут. Когда вернусь в Орешек, то непременно всем там вставлю пи… волосатой штуки.