Улей
Шрифт:
Гандри был маленьким, напоминавшем птицу человеком, который двигался быстрыми, отрывистыми движениями. Лицо его было обветренным и грубым, как у всех, кто провел слишком много времени в самом суровом климате на земле. Он выглядел как какой-нибудь шахтер, который прожил тяжелую, требовательную жизнь, и, вероятно, так оно и было. Единственное, что компенсировало это, была роскошная грива серебристых волос. Но, несмотря на всю свою нервную энергию, сейчас он расслабился, сплел пальцы за головой и откинулся назад.
– Что ж, я тебе скажу, Джимми. Я скажу тебе,
– Я вырос в Библейском поясе[19], и, хотя наши пути с религией разошлись, я думаю, что это может стать большой проблемой для веры. То, что Боб Гейтс нашел здесь, может запросто посадить организованную религию[20] на задницу. Когда Гейтс сказал, что у него есть что-то, что может заставить нас переосмыслить, кто и что мы есть, я бы не относился к этому легкомысленно. Я знаю этого человека. Он не говорит "сидеть", пока у него не будет что-то весомое, и, сынок, я думаю, у него есть что-то, что потрясет нашу культуру до самого основания.
– Вы думаете... вы думаете, у него там инопланетяне?
Гандри поморщился, затем пожал плечами.
– Все, что я хочу сказать, это то, что это, довольно вероятно.
– Я знаю, что вы, ребята, были здесь заняты, - сказал Хейс, - но думаю, вы слышали, что происходит.
– Да, я слышал.
– И как образованный человек, что вы об этом думаете? Все эти сны, которые есть у всех, все примерно одного содержания.
– Как образованный человек и парень, проведший половину своей жизни на полюсе, я бы сказал, что изоляция может привести к паранойе, а паранойя может привести ко многим ужасным вещам. Особенно, когда ты вдохновляешься Старцами. Гандри помолчал и снова пожал плечами.
– Это то, что я бы сказал как образованный человек.
Хейс облизнул обветренные губы.
– А как просто человек?
Гандри неловко поерзал.
– Я бы сказал, что меня не особенно волнует, что эти существа расскажут нам о нас самих и истории нашего маленького мира. Я бы сказал, что они плохо влияют на наш вид в целом. И, как и ты, я надеюсь, что это влияние еще не так активно.
– Вы думаете, у нас здесь проблемы, док?
– Нет, по крайней мере, я надеюсь, что нет. А что касается нашей культуры? Нашего общества? Да, я бы сказал, что они под угрозой... потому что после того, что обнаружил Гейтс, ну, давайте посмотрим правде в глаза, Джимми, вы просто не сможете снова вернуться домой. Вы не сможете вернуться к тому, как все было.
Гандри говорил много вещей, хотя на самом деле их не произносил. Хейс провел много времени среди ученых и знал, что они очень хороши в этом. Им пришлось, если они хотели выжить в жестко конкурентном, беспощадном мире государственных грантов и политики департаментов колледжей. Такие ученые, как Гандри, не рисковали, пока их не поддержали другие. По крайней мере, не публично.
Хейс повернулся, чтобы уйти, но остановился.
– А как насчет той магнитной энергии в озере? Что вы об этом думаете?
Но Гандри только пожимал
– Что ты об этом думаешь, Джимми?
Хейс на мгновение посмотрел на него.
– Я не учёный, док, но и не тупой. В подобных вещах я доверяю своим инстинктам.
– И что тебе говорят твои инстинкты?
"То же самое что они говорят вам, доктор Гандри, что бы там ни было внизу, оно в восторге... и это, черт возьми, не случайно".
19
– Ну, ты пропустил всю веселуху, - сказала Шарки Хейсу тем же днем в кают-кампании, садясь со своим подносом с едой.
Хейс почувствовал, как в нем что-то увядает.
– Боже, я вообще хочу это слышать?
– Думаю, ты это сделаешь. ЛаХьюн вернул нас в онлайн... Интернет, спутник, все работает. Он сделал заявление около часа назад, и здесь почти можно было услышать вздох облегчения.
Хейс не особо удивился.
ЛаХьюну пришлось усмирить коллективного зверя, прежде чем он его укусит. Оглядывая кают-компанию, которая была заполнена едва наполовину, Хейс почувствовал, как напряжение прошлой недели несколько утихло. Как будто опытный мануальный терапевт, прошелся по скованным мышцам станции и хорошенько размял их.
– Без дерьма?
– спросил он.
– Ты говоришь мне, что наш прекрасный и непостоянный мистер ЛаХьюн не беспокоится о том, что слухи о наших мумиях утекут наружу? Об этом городе?
Шарки откусила кусок тушеного мяса и тщательно его прожевала.
– О, он прикрыл эту базу. Перевел все на деньги. Сказал нам, что можно упомянуть о том, что были найдены окаменелости и артефакты, но не для того, чтобы увековечить какие-либо дикие слухи, циркулирующие по лагерю. Сказал, что если такие сумасшедшие истории станут известны, то NSF не пригласит тех, кто их рассказал... это означает, что они могут попрощаться с Антарктидой вместе с привлекательными контрактами и эксклюзивными грантами.
Хотя ЛаХьюн заботил его не больше, чем собачий клещ, вцепившийся в его левое яйцо, Хейс был вынужден согласиться, что это правильный решение проблемы. Люди не обращали особого внимания на угрозы, пока дело не начинало касаться денег и карьеры. Если бы у ЛаХьюна был хоть немного здравого смысла, он бы сделал это в первую очередь.
– Честно говоря, Джимми, я не думаю, что люди будут говорить об этом. Они и между собой почти не говорят. Кажется, большинство из них восприняли мой отчет о Майнере как эмболию.
Хейс изучал еду отложив вилку.
– Да, но ты это принимаешь?
Шарки выглядела непоколебимо.
– Здесь, с очень ограниченными патологоанатомическими возможностями, это придется сделать. Я довольно тщательно исследовала мозг Майнера. Да, было массивное кровоизлияние... почти везде кровеносные сосуды полопались, как спелый виноград. Поэтому я принимаю это. Что касается причины... ну, это весьма специфично, не так ли?
– Полагаю, дело в этом.
– Гейтс связался с нами сегодня утром по радио, - сказала Шарки.
– Я была в радиорубке, когда это произошло.