Уличный адвокат

Гришэм Джон

– С ума сойти,- сказал Грин.- Снег, мороз, и работы на всю ночь. Берите!- Он указал на поднос с белым хлебом.

Подхватив поднос, я пошел за Грином к столу.

– Не так уж это и сложно. Вот колбаса, вот горчица и майонез. Половину сандвичей делайте с горчицей, половину - с майонезом. Кусок колбасы, два куска хлеба. Десяток-другой ломтей смажьте арахисовым маслом. Ясно?

– Да.

– Схватываете на лету.- Он похлопал меня по плечу и пропал.

Быстро справившись с первой дюжиной сандвичей и почувствовав себя профессионалом, я сбавил темп и принялся рассматривать

стоявших в очереди людей. Головы опущены вниз, взгляды устремлены на еду. Каждый держит две тарелки: плоскую из картона и поглубже из пластика, а также ложку и салфетку. По мере продвижения в пластиковую посудину наливается суп, на картонку кладутся сандвич, яблоко и квадратик печенья. В самом конце вручается стакан яблочного сока.

Добровольца, разливающего сок, большинство подходивших негромко благодарили. Получив порцию, даже дети становились серьезными и спокойными.

Ели бездомные медленно. Необходимо было в полную меру насладиться теплом, ощутить богатство вкуса, втянуть носом удивительный аромат пищи. Впрочем, кое у кого еда исчезала с тарелок в мгновение ока.

Рядом со мной стояла газовая плита, и на каждой из четырех конфорок кипел суп в огромной кастрюле. Сбоку от плиты помещался большой стол, заваленный морковью, луком, помидорами, сельдереем и куриными тушками. Сноровистый доброволец яростно орудовал огромным ножом. Два его товарища управлялись с кастрюлями. Несколько человек подносили готовую похлебку к раздаточным столам.

Сандвичами занимался один я.

– Нужны еще бутерброды с арахисовым маслом,- сообщил вернувшийся на кухню Мордехай. Склонившись, он извлек из-под стола восьмилитровую жестяную банку.- Справитесь?

– Рассчитывайте на меня смело.

Некоторое время Грин наблюдал за моей работой. Очередь рассасывалась; я понял, что он хочет воспользоваться передышкой и переброситься парочкой фраз.

– А вы показались мне юристом,- пустил я пробный шар, продолжая намазывать масло.

– Прежде всего я человек, потом юрист. Иногда первое совпадает со вторым. Мажьте потоньше, мы должны помнить о других голодных.

– Откуда вы берете продукты?

– Из накопителя. Туда поступают все пожертвования. Сегодня нам повезло: добрая душа прислала кур. Здесь это деликатес. Обычно мы довольствуемся овощами.

– Хлеб мог быть и посвежее.

– Согласен. Зато достался даром. Мы его получаем из крупной пекарни, они отдают нам нераспроданную вчерашнюю партию. Хотите - возьмите сандвич.

– Спасибо, только что съел. А вы тоже здесь питаетесь?

– Редко.

Судя по комплекции, Мордехай действительно не придерживался яблочно-овощной диеты. Усевшись на край стола, он обвел взглядом людей, заполонивших подвал.

– Вы впервые в приюте?

– Да.

– Какое слово пришло вам на ум, когда вы вошли?

– Безнадежность.

– Так я и думал. Ничего, это пройдет.

– Сколько здесь проживает человек?

– Ни одного. Это убежище на крайний случай. Кухня, правда, работает ежедневно, кормит людей обедом и ужином, но подвал - не приют. Спасибо церкви, разрешает нам пользоваться им в непогоду.

– Тогда где они все живут?- не отступал я.

– Кое-кто

самовольно занял брошенный дом. Таких считают счастливчиками. Некоторые ночуют прямо на улицах или в парках. Бывает, спят на автобусных станциях или под мостами. Но выжить в подобных местах можно только при соответствующей погоде. Нынешняя ночь для многих могла стать последней.

– А приюты?

– Разбросаны по городу. Всего их около двух десятков: одни существуют на деньги частных фондов, другие содержатся городскими властями, вот-вот закроются два заведения, за что мы очень "благодарны" новому бюджету.

– На сколько коек они рассчитаны?

– На пять тысяч.

– А всего бездомных?

– Это вечный вопрос. Уж больно непросто их подсчитать. Более или менее верной представляется цифра десять тысяч.

– Десять тысяч?!

– Да, и это только те, кто обитает на улице. Но ведь раза в два больше людей живут у знакомых или друзей в постоянном страхе потерять крышу над головой.

– Получается, по крайней мере пять тысяч вынуждены ночевать под открытым небом?- Я не мог в это поверить.

– По крайней мере.

Подошедший доброволец попросил сандвичи. Мы споро приготовили пару дюжин и вновь принялись изучать окружающих. Внезапно дверь распахнулась, и в подвал вошла молодая женщина с младенцем на руках. За ней по пятам следовали трое малышей постарше, на одном не было ничего, кроме трусиков и разномастных носков. Даже ботинок не было. С плеч ребенка свисало грязное полотенце. Остальные были обуты, но с одеждой дела обстояли не лучше.

Младенец, похоже, спал.

Попав в тепло, мать оцепенела, не зная, куда податься.

У столов не осталось свободных мест. Через мгновение она оправилась и повела свой выводок к еде. Улыбаясь, к женщине подошли два добровольца. Один устроил семейство в углу поближе к кухне и принес тарелки с супом, другой, помогая согреться, заботливо укрыл одеялами.

Мы следили за развитием событий. Поначалу я устыдился собственного любопытства, но вскоре заметил, что на нас с Мордехаем никто не смотрит.

– Что с ней будет, когда снегопад кончится?- негромко спросил я у Грина.

– Кто знает! Спросите у нее самой.

Совет отрезвил меня. В данный момент я не был готов замарать свои белые ручки.

– Вы заходите в окружную ассоциацию адвокатов?

– Бывает. А в чем дело?- удивился я.

– Да так просто. Коллегия много делает для бездомных, и без всякого вознаграждения.

Он явно закидывал удочку, но меня так легко не поймаешь.

– Моя специальность - дела, по которым суд выносит смертный приговор,гордо сообщил я, не очень покривив при этом душой.

Четыре года назад я помогал одному из компаньонов фирмы готовить речь в защиту заключенного, ожидавшего в камере техасской тюрьмы исполнения приговора. Фирма взяла на себя обязательство оказывать заключенным этой тюрьмы безвозмездную юридическую помощь, а драгоценное время, затраченное на подобную благотворительность, в подбивку не включишь.

Я продолжал посматривать на сидевшую в углу мать с Детьми. Малыши набросились на печенье, суп остывал. Молодая женщина не обращала внимания на еду.