Уличный адвокат

Гришэм Джон

Двадцать минут, раздевшись по приказу сестры до трусов, провел на холодном хирургическом столе. Кровоподтеки из синих стали багровыми. Истыкав меня пальцами, врач сообщил, что через две недели синяки рассосутся.

Ровно в четыре я прибыл в офис нового адвоката Клер.

Встретила меня суровая секретарша. Стены приемной, казалось, источали ненависть ко всему мужскому, издевка по адресу представителей сильного пола слышалась в каждом звуке.

Журналы на столике были агрессивно деловыми: никаких домашних советов, никаких светских сплетен.

Задача - произвести впечатление, а не помочь скоротать время.

Фундамент своего состояния Жаклин Хьюм заложила громкими исками к врачам, позволявшим себе вольности в отношениях с пациентками. А после расправы над двумя весьма любвеобильными сенаторами ее имя стало наводить ужас на любого мужчину, имеющего основания быть недовольным своим браком плюс приличный доход.

Мне не терпелось подписать необходимые бумаги и побыстрее уйти. После получасового ожидания я был на грани истерики. Наконец из кабинета вышла ассистентка и вручила текст соглашения о раздельном проживании. Я прочитал заголовок документа: "Клер Эддисон Брок против Майкла Нельсона Брока".

Закон требовал, чтобы граждане, желающие расторгнуть брак, прожили отдельно друг от друга в течение шести месяцев. По истечении данного срока супруги будут официально считаться разведенными.

Внимательно изучив, я подписал документ и вышел на улицу. Ко Дню благодарения {Национальный праздник в США, считается семейным, отмечается в четвертый четверг ноября} я стану свободным человеком.

В пять часов у здания "Дрейк энд Суини" Полли передала мне коробки с моим барахлом. Секретарша держалась предупредительно-вежливо, но к разговору интереса не проявила, очень торопилась. Наверное, и ей прицепили "жучок".

Через несколько кварталов я из автомата позвонил Барри Нуццо. Как обычно, он сидел на совещании. Я назвался, попросил ему передать, что у меня срочное дело, и вскоре Барри очутился у телефона.

– Мы можем поговорить?- спросил я, уверенный, что наша беседа записывается.

– Конечно.

– Я в будке на углу Кей-стрит и Коннектикут-авеню. Не хочешь выпить кофе?

– Через час.

– Нет, Барри. Либо ты выходишь сию минуту, либо забудь о встрече.- Нет смысла давать им время на подготовку, да и "жучки" ни к чему.

– Договорились.

– Жду в кофейне у Бинглера.

– Знаю такую.

– Приходи один, Барри.

– Ты насмотрелся детективов, Майкл.

Через десять минут мы сидели перед чашками горячего кофе за столиком у окна и смотрели, как по тротуару медленно течет поток пешеходов.

– Зачем фирме потребовался ордер на обыск?

– Из-за досье. Оно у тебя, мы хотим вернуть его. Все очень просто, Майк.

– Вам его не найти, так и знай. Всякие обыски бесполезны.

– Где ты теперь живешь?

Я чуть не расхохотался.

– За ордером на обыск следует ордер на арест, не так ли, Барри?

– Не могу сказать, Майк.

– Спасибо, дружище.

– Послушай, Майк, будем исходить из того, что ты

не прав. Ты присвоил чужую собственность. Это называется коротко и ясно - кража. Ты стал врагом фирмы. Я же, твой друг, продолжаю на нее работать. Ты не смеешь рассчитывать на меня в том, что вредит фирме. Кашу заварил ты, а не я.

– Значит, Брэйден Ченс не сказал вам ни слова. Он ничтожество, надменный подонок, совершивший должностное преступление и пытающийся спасти свою задницу. Он убедил вас, что речь идет лишь о воровстве, что я не опасен. Но досье может навсегда разрушить репутацию фирмы.

– К чему ты клонишь?

– Отступитесь. Не нужно совершать новых глупостей.

– Типа твоего предполагаемого ареста?

– Хотя бы. Не очень приятно весь день оглядываться по сторонам.

– Зря ты пошел на кражу.

– Я не собирался воровать досье. Я взял его на время, чтобы снять копию и вернуть. Обстоятельства помешали.

– Значит, ты признаешь, что оно у тебя?

– Да, но при необходимости заберу признание назад.

– Ты играешь, Майкл, а ведь это далеко не игра. Тебе придется очень нелегко.

– Вовсе нет, если ваши парни дадут обратный ход. Давайте объявим перемирие - на неделю. Никаких обысков, никаких арестов.

– А что взамен?

– Материалы дела будут лежать без движения.

Барри покачал головой:

– Я не уполномочен заключать с тобой какие-либо сделки, я передаточное звено.

– Другими словами, заправляет Артур?

– Естественно.

– В таком случае передай, я буду говорить только с тобой.

– Ты самонадеян, Майкл. Считаешь, будто фирма желает разговаривать с тобой. Скажу откровенно: ты ошибаешься. Кража разозлила всех, твой отказ вернуть досье подливает масла в огонь. Фирму не в чем винить.

– Барри, обрати их внимание на следующее: документы в папке сенсация. Пусть вообразят кричащие заголовки газет и орды назойливых журналистов. Если меня арестуют, я обращусь в "Вашингтон пост".

– Ты сошел с ума.

– Возможно. У Ченса был помощник, Гектор Палма.

Слышал о таком?

– Нет.

– Значит, в круг посвященных ты не входишь.

– Я и не претендую.

– Гектор слишком много знает. Со вчерашнего дня на старом месте он не работает. Меня интересует, где он сейчас. Спроси у Артура.

– Верни досье, Майкл. Не представляю, что ты намерен с ним делать, но использовать его в суде тебе не позволят.

Я допил кофе и поднялся.

– Недельное перемирие, Барри. И скажи Артуру - пусть они допустят тебя к своей кухне.

– Вряд ли Артур подчинится твоим приказам.

Я стремительно покинул кофейню и почти бегом направился в сторону Дюпон-сёркл в расчете, что уличная сутолока поможет скрыться и от Барри, и от другого соглядатая фирмы, буде он есть.

Если верить телефонной книге, Гектор Палма проживал в Бетесде. Поскольку спешить было некуда, я спокойно ехал по Белтуэю и размышлял.