Улисс (часть 3)
Шрифт:
Телеграмма! Мэйлахи Маллигану, «Корабль», Нижняя Эбби-стрит. О, бесподобный комедиант! В попы подавшийся клинкианец!
Он бодро сунул телеграмму вместе с конвертом в карман и зачастил вдруг простонародным говорком:
– Вот я те и толкую [785] , мил человек, сидим это мы там, я да Хейнс, преем да нюним, а тут те вдобавок эту несут. И этакая нас разбирает тоска по адскому пойлу, что, вот те крест, тут и монаха бы проняло, самого даже хилого на эти дела. А мы как бараны торчим у Коннери – час торчим, потом два часа, потом три, да все ждем, когда ж нам достанется хотя бы по пинте на душу.
785
Вот я те и толкую… – пародийная имитация стиля и языка пьес Синга, наиболее близкая связь – с пьесой «Удалой молодец, гордость Запада» (1907).
Он
– И вот торчим мы там, мой сердешный, а ты в ус не дуешь да еще рассылаешь такие бумаженции что у нас языки отвисли наружу на целый локоть как у святых отцов с пересохшей глоткой кому без рюмашки хуже кондрашки.
Стивен расхохотался.
Бык Маллиган быстро наклонился к нему с предостерегающим жестом.
– Этот бродяга Синг тебя всюду ищет, чтобы убить, – сообщил он. – Ему рассказали, что это ты обоссал его дверь в Гластуле. И вот он рыскает везде в поршнях, хочет тебя убить.
– Меня! – возопил Стивен. – Это был твой вклад в литературу.
Бык Маллиган откинулся назад, донельзя довольный, и смех его вознесся к темному, чутко внимавшему потолку.
– Ей-ей, прикончит! – заливался он.
Грубое лицо [786] , напоминающее старинных чудищ, на меня ополчалось, когда сиживали за месивом из требухи на улице Сент-Андре-дезар. Слова из слов ради слов, palabras [787] . Ойсин с Патриком. Как он повстречал фавна в Кламарском лесу, размахивающего бутылкой вина. C'est vendredi saint! [788] Мордует ирландский язык.
786
Грубое лицо… – Стивен вспоминает свои встречи с Сингом в Париже. Такими они были у Джойса; Синг «ополчался» на него, защищая свой взгляд на литературу. Уход Синга в архаико-фолыслорную и простонародную стихию был чужд Джойсу; два художника словно представляли две эпохи или два мира, которым не понять друг друга. Отсюда параллель, мифическая встреча языческого героя и барда Ойсина (Оссиана) со св.Патриком. В этой параллели – зародыш будущего знаменитого эпизода «Ноктюрн в Феникс-парке» в «Поминках по Финнегану»: здесь встреча Ойсина со св.Патриком вновь выступает как пример встречи людей, говорящих на разных языках, и следуя уникальной поэтике этого романа, собеседники говорят, «мордуя» японский и китайский, как Синг – ирландский язык. Тема смешения языков дополняется еще тем, что в Триесте Джойс перевел драму Синга «Скачущие к морю» на итальянский. Синг как-то сказал Джойсу, что в Страстную пятницу он встретил в ирл. лесу фавна (надо думать, метафорического); Джойс перевел событие на франц. язык.
787
слова (исп.)
788
Нынче Страстная пятница! (франц.)
Блуждая, повстречал он образ свой. А я – свой. Сейчас в лесу шута я встретил [789] .
– Мистер Листер, – позвал помощник, приоткрыв дверь.
– …где всякий может отыскать то, что ему по вкусу. Так судья Мэдден [790] в своих «Записках магистра Вильяма Сайленса» отыскал у него охотничью терминологию… Да-да, в чем дело?
– Там пришел один джентльмен, сэр, – сказал помощник, подходя ближе и протягивая визитную карточку. – Он из «Фримена» и хотел бы просмотреть подшивку «Килкенни пипл» за прошлый год.
789
Сейчас в лесу шута я встретил – «Как вам это понравится», II, 7.
790
Член Верховного суда Ирландии Джонсон Хэмилтон Мэдден (1840-1928) в книге «Дневник магистра Вильяма Сайленса; Шекспир и охота в эпоху Елизаветы» (1897) тщательно собрал всю охотничью терминологию в пьесах Шекспира и выдвинул гипотезу, что автором их был граф Ратленд (1576-1612). В гальярде – «Двенадцатая ночь», I, 3.
– Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста. А что, этот джентльмен?…
Он взял деловитую карточку, глянул, не рассмотрел, отложил, не взглянув, посмотрел снова, спросил, скрипнул, спросил:
– А он?… А, вон там!
Стремительно в гальярде он двинулся прочь, наружу. В коридоре, при свете дня, заговорил он велеречиво, исполнен усердия и доброжелательства, с сознанием долга, услужливейший, добрейший, честнейший из всех сущих квакеров.
– Вот этот джентльмен? «Фрименс джорнэл»? «Килкенни пипл»?
Всенепременно. Добрый день, сэр. «Килкенни…» Ну, конечно, имеется…
Терпеливый силуэт слушал и ждал.
– Все ведущие провинциальные… «Нозерн виг», «Корк икземинер»,
Ивенс, проводите джентльмена… Пожалуйте за этим служи… Или позвольте, я сам… Сюда… Пожалуйте, сэр…
Услужливый и велеречивый, возглавлял шествие он ко всем провинциальным газетам, и темный пригнувшийся силуэт поспешал за его скорым шагом.
Дверь затворилась.
– Это тот пархатый! – воскликнул Бык Маллиган.
Резво вскочив, он подобрал карточку.
– Как там его? Ицка Мойше [791] ? Блум.
И тут же затараторил:
– Иегова, сборщик крайней плоти, больше не существует. Я этого встретил в музее, когда зашел туда поклониться пеннорожденной Афродите. Греческие уста, что никогда не изогнулись в молитве. Мы каждый день должны ей воздавать честь. «О, жизни жизнь, твои уста воспламеняют» [792] .
791
Ицка Мойше – вороватый еврей, комический персонаж англ. юмористической прессы конца XIX в., изображавшийся с нотками антисемитизма.
792
О жизни жизнь… – из поэмы Шелли «Раскованный Прометей».
Неожиданно он обернулся к Стивену.
– Он знает тебя. И знает твоего старикана. Ого, я опасаюсь, что он погречистей самих греков [793] . Глаза его, бледного галилеянина, были так и прикованы к ее нижней ложбинке. Венера Каллипига. О, гром сих чресл! «фавн преследует дев, те же укрыться спешат».
– Мы бы хотели послушать дальше, – решил Джон Эглинтон с одобрения мистера Супера. – Нас заинтересовала миссис Ш. Раньше мы о ней думали (если когда-нибудь приходилось) как об этакой верной Гризельде, о Пенелопе у очага [794] .
793
Погречистей самих греков – намек на педерастию; бледный галилеяне – так назван Христос в «Гимне Прозерпине» Суинберна – стихотворении, имеющем эпиграфом легендарные слова Юлиана Отступника «Ты победил, галилеянин»; фавн преследует дев… – из драмы «Аталанта в Калидоне» (1865) Суинберна.
794
Гризельда – добродетельная героиня последней новеллы «Декамерона» Боккаччо.
– Антисфен, ученик Горгия, – начал Стивен, – отнял пальму первенства в красоте у племенной матки Кюриоса Менелая, аргивянки Елены, у этой троянской кобылы, в которой квартировал целый полк героев, – и передал ее скромной Пенелопе. Он прожил в Лондоне двадцать лет, и были времена, когда он получал жалованья не меньше чем лорд-канцлер Ирландии. Жил он богато.
Его искусство, которое Уитмен назвал искусством феодализма [795] , скорее уж было искусством пресыщения. Паштеты, зеленые кубки с хересом, соусы на меду, варенье из розовых лепестков, марципаны, голуби, начиненные крыжовником, засахаренные коренья. Когда явились арестовать сэра Уолтера Рэли [796] , на нем был наряд в полмиллиона франков и, в том числе, корсет по последней моде.
795
Уитмен назвал искусством феодализма – в предисловии к сборнику «Ноябрьские ветви» (1888).
796
Сэр Уолтер Рэли (ок.1554-1616) – англ. поэт, путешественник, придворный Елизаветы, казненный Яковом I.
Ростовщица Элиза Тюдор [797] роскошью своего белья могла бы поспорить с царицей Савской. Двадцать лет он порхал между супружеским ложем с его чистыми радостями и блудодейною любовью с ее порочными наслаждениями. Вы знаете эту историю Маннингема [798] про то, как одна мещаночка, увидев Дика Бербеджа в «Ричарде Третьем», позвала его погреться к себе в постель, а Шекспир подслушал и, не делая много шума из ничего, прямиком взял корову за рога.
797
Королева Елизавета Тюдор названа ростовщицей, вероятно, за введенную ею систему плантаций, разорявшую ирл. фермеров, как их разоряли ростовщики.
798
Историю Маннингама – излагаемый эпизод известен по записи в дневнике адвоката Джона Маннингама за 13 марта 1601 г.