Ульмигания
Шрифт:
Христиан Оливский хотел бы что-то сказать, но почувствовал, что язык ему не повинуется. Еще он понял, что штаны его мокры, и с них капает.
Глава 17
К вечеру у ручья, над которым стоял подземный замок Тависк, появился небольшой отряд из шести самбов. Спешившись, медленно двигались они вдоль речушки, тщательно осматривая берега. Дойдя до бобровой запруды, они вдруг увидели, как с крутого откоса на правой стороне к ним спускается светящийся желтым светом витинг.
Самбы были не
Смеркалось.
Витинг спустился к самой воде и громко, отчетливо сказал:
— Я, великий дух Гянтар и король барстуков, объявляю вам: это земля моего народа и проход по ней возможен только с моего позволения. Немедленно уходите.
— Чей король? — удивился один из самбов.
— Может, ты и король, — резко сказал другой. — А только здесь еще Самбия, страна витингов, и…
Договорить ему не дал маленький, как охотничья стрела дротик, вылетевший прямо из бобровой плотины и вонзившийся самбу в горло. Он издал хриплый звук, взялся рукой за дротик и, изумленно посмотрев на Гянтара, упал головой в ручей. Оставшиеся самбы прикрылись скайтанами и, сгрудившись, стали озираться. Но, кроме светящегося короля барстуков, они больше никого не видели.
— Кавкс! Что здесь происходит? — выругался тот, что заговорил первым, — куметис отряда.
— Я повторяю, немедленно поворачивайтесь и уходите, иначе всем вам придется сложить здесь головы! — звонким молодым голосом сказал светящийся витинг.
— Вперед! — скомандовал куметис, и самбы, выставив скайтаны, двинулись к ручью. Не ступив и шага, один из них вскрикнул и рухнул на землю, схватившись за ногу. В падении он заметил, как скользнула от его ноги в сгущавшиеся сумерки маленькая, будто заячья, фигурка. Собравшийся было подхватить товарища, ближайший к нему витинг нелепо взмахнул руками и, промахнувшись, упал лицом вниз. Из его спины торчал тонкий дротик.
Оставшиеся на ногах самбы, поняв, что нападения можно ожидать с любой стороны, встали спиной к спине.
— О боги! — простонал один из упавших самбов. — У меня перерезаны жисла! [88]
Двое других уже ничего не могли сказать.
Но несмотря на то, что у него оставалось только три меча, а невидимая опасность подстерегала со всех сторон, куметис не собирался отступать. И не сделал бы этого, не появись кругом множества карликовых воинов с дротиками и мечами в руках. Они, как грибы, выросли на крутом правом берегу ручья, на левом, позади самбов, на бобровой плотине и даже в самом ручье. Везде были барстуки в лоснящихся кожаных шапочках и с оружием.
88
Жисла — сухожилия на ногах.
Самбы прежде встречали барстуков и даже знали, как отличить по шапкам ремесленников от пастухов, но никогда
Куметис не испугался. Это чувство не было знакомо самбам. Но решимость барстуков защищать свои владения ошарашила его. Ничего похожего он и ожидать не мог. Его послали за отбившейся от рук вайделоткой, и вдруг выясняется, что вместо нее здесь сидят какие-то крошечные человечки со своим блестящим королем и собираются перерезать его воинов.
«Нет, — подумал куметис. — Так мы не договаривались! Если Криве нужно что-то от барстуков, пусть сам с ними и разбирается».
— Эй, барстуки, — сказал он. — Я пришел вовсе не за тем, чтобы вас обидеть. Нам с вами нечего делить, мои родовые территории южнее. Мы уходим.
Их король повернулся и спокойно, будто это его уже не касается, пошел вверх по склону. Барстуки расступились, давая самбам вынести павших. Никто больше не произнес ни слова.
Когда Гянтар вернулся в Тависк, Виндия металась по залу, не находя себе места от злости.
— Ты отпустил их? — крикнула она, увидев Гянтара. — Ты отпустил их!..
— Зачем нам лишняя кровь? — пожал плечами Гянтар.
— Ты не хочешь крови? — нервно засмеялась Виндия. — Так знай же — еще не взойдет Дейнайна, [89] как Крива утопит в ней и Тависк, и весь твой народ. Не надо было отпускать самбов!
— Тебе не надо было раньше времени выпускать свою змею, — сказал Гянтар. — Хорошо, я догоню их.
Он снял со стены меч, подпоясался им и выбежал.
89
Дейнайна — Утренняя Звезда, покровительница витингов. Вероятнее всего — Венера.
И вдруг что-то остро и холодно полоснуло Виндию по сердцу.
— Нет! — закричала она. — Не уходи, вернись!
С криком она побежала за ним, но, выскочив на поверхность, услышала только удалявшийся в темноте леса стук копыт сверяписа.
Захватив с собой Гунтавта с десятком барстуков, на боевых, приученных к лязгу железа алне Гянтар помчался прямо к Ромове, надеясь перехватить самбов перед ней. Барстуки показали ему дорогу, по которой, вероятнее всего, могли проехать самбы, и Гянтар, расставив дозоры по обе стороны от нее, укрылся в лесу на склоне холма.
Была тихая светлая ночь. Небо цвело звездами, обещая такую же хорошую погоду, как накануне. Зеркальная половинка луны плавала в кронах деревьев.
Гянтар вдохнул густой, с запахом прелых листьев воздух, и, как часто в последнее время, к нему пришло зыбкое ощущение того, что все это уже было, и не в прошлой, духовной жизни, а недавно, чуть ли не давеча. Вместе с этим появилось чувство свободы. Будто что-то тяжелое и чужое свалилось и больше не нужно его нести, а надо только отвернуться и уйти куда глаза глядят.