Уловки любви
Шрифт:
— Винсент, я чувствую, что ты беспокоишься, — сказала Грейс, прильнув к нему.
— Лишь немного, ваша светлость.
Он почувствовал, как она затряслась в его объятиях, и понял, что она смеется.
— Обманщик из тебя никудышный. — Она немного отстранилась от него и посмотрела на его лицо. — Винсент, ты помнишь, что я тебе говорила? У меня хватит храбрости для нас обоих, можешь мне поверить. Тебе не о чем беспокоиться. Если будет повод для волнений, я тебе скажу.
Он погладил ее щеку тыльной стороной пальцев, ее кожа
— Грейс, ты — редкое сокровище. Не понимаю, как ты могла так долго скрываться от мира.
— Я ждала, пока меня найдет идеальный герцог.
Винсент улыбнулся и наклонился к ней, чтобы поцеловать, но она ему помешала, подняв руку.
— Нет, не надо. В любой момент вернется Карвер. Я не хочу, чтобы он снова вошел и застал нас целующимися. Скоро вся прислуга будет думать, что мы только этим и занимаемся.
Винсент рассмеялся.
— Нет, Грейс, они уже знают, что мы занимаемся не только этим.
Щеки Грейс стали пунцовыми. Винсент засмеялся еще сильнее. А потом он повез ее на прогулку, сознавая, что потерял еще больше позиций в битве за защиту собственного сердца.
Глава 17
Грейс стояла перед зеркалом, а Элис застегивала маленькие перламутровые пуговицы платья на ее спине. С каждой следующей пуговицей изумрудно-зеленая ткань натягивалась спереди все туже.
— Элис, не надо дальше. Расстегни это платье и принеси мне другое, персиковое. Оно свободнее.
— Да, ваша светлость.
Грейс переступила через лежащее на полу платье и, пока Элис ходила за другим, стала разглядывать себя в зеркале. Она была только на четвертом месяце, но уже так сильно располнела, что еле влезала в одежду. Ну почему она не может быть как Каролина? Ей оставалось меньше двух месяцев до родов, а она только теперь была вынуждена удалиться от общества. А ей, Грейс, еще повезет, если она продержится хотя бы две недели.
— Ты опоздаешь, — раздался голос Винсента.
Он стоял у двери, соединяющей их спальни. Грейс обернулась.
— Грейс, ты хочешь остаться дома?
Она посмотрела на мужа. Винсент стоял в непринужденной позе, прислонившись к дверному косяку. Он был так красив, что у нее дух захватило.
— Нет. Для Каролины это последний вечер перед тем, как она удалится от общества. Я ей обещала, что мы пойдем с ней и Веджвудом в оперу.
— Ну, если ты так считаешь…
Грейс улыбнулась:
— Конечно. Я просто не могу решить, что надеть.
— Понятно.
Винсент оттолкнулся от косяка и вошел в комнату. Он был почти одет, широкие плечи облегала белоснежная льняная рубашка, на шее был безупречно завязан атласный шейный платок белого цвета. Грейс пришлось сдержать себя, чтобы не подойти к нему и не обнять. Он нахмурился.
— Разве ты плохо себя чувствуешь?
— Я чувствую себя прекрасно.
Грейс
— Кажется, я не смогу продержаться так же долго, как Каролина, и мне придется удалиться от общества раньше. — Хмурая складка на лбу Винсента стала еще глубже. — Кажется, наш малыш хочет, чтобы весь мир узнал, что он появится раньше положенного срока.
Винсент поднял брови и окинул ее оценивающим взглядом.
— Пожалуй, я завтра снова пошлю за доктором.
Грейс расширила глаза.
— Я видела его всего лишь на прошлой неделе! И когда он приходит, то только и делает, что качается с пятки на носок в своих блестящих черных сапогах, заложив руки за спину, да еще задает мне множество неловких вопросов. Каролина его бы близко к себе не подпустила. Она говорит, что даже Энн знает о рождении детей больше, чем он, хотя она еще не родила первого ребенка.
— Еще?
Грейс улыбнулась:
— Она не уверена, но думает, что, возможно, она беременна. Как-никак она замужем уже почти пять месяцев.
Винсент немного побледнел. Грейс поняла, что его нужно как следует подбодрить.
— Винсент, со мной все в порядке, правда!
— Но тебя все еще тошнит по утрам.
— Не всегда.
— Но больше, чем должно быть.
— Это скоро закончится, я скоро буду на пятом месяце. К этому сроку тошнота почти всегда проходит.
— Может быть, нам лучше уехать в деревню?
— Не сейчас, Винсент. Я хочу как можно дольше оставаться в Лондоне. Каролина решила остаться на время родов в Лондоне, и я хочу быть с ней, когда это произойдет.
Грейс увидела, что на лице Винсента отразилось потрясение, потом выражение его лица сменилось на озабоченное.
— Не знаю, Грейс, я не думаю…
Она подняла руку.
— Винсент, я помогала во время родов почти каждого из моих племянников и племянниц. И я не хочу пропустить этого ребенка. Кроме того, Каролина обещала, что когда придет мое время, она тоже будет со мной.
Грейс ясно видела в его глазах тревогу, его страх был почти ощутимым. Она знала, что каждый день ее беременности — настоящая пытка для него. Что он сравнивает ее недомогания и неудобства с тем, что происходило с Анджелиной и Лорейн. И эти сравнения его до смерти пугали. Как бы она хотела, чтобы ее беременность протекала легче! У Фрэнсин двое детей, и ни с одним из них ее не тошнило ни одного дня, ну почему у нее не может быть так же?
Грейс посмотрела на мужа. Он храбрился, но она чувствовала, что за фасадом храбрости прячется его забота и беспокойство. Второе было почти ощутимым. Его страх был живым чудовищем, которое терзало его днем и ночью. Грейс бы все отдала, чтобы прогнать это чудовище. Она знала, как упорно Винсент пытался избавиться от своих страхов. И знала, что он проигрывает эту битву.