Уловки любви
Шрифт:
Грейс почувствовала еще один сильный толчок в бок и снова потерла живот рукой. Ее срок приближался к седьмому месяцу, но уже сейчас она была просто огромной по сравнению с сестрами. До сих пор ее беременность протекала нелегко. Как бы ей хотелось, чтобы было легче, — не ради нее самой, а ради Винсента.
Грейс знала, что он волнуется. Она читала тревогу в его глазах, когда он думал, что она его не видит. Всякий раз, когда он прикасался к ее животу и отмечал, как сильно вырос в ней его ребенок, его страх становился почти физически
Грейс положила руку на живот и погладила твердый бугорок там, где ребенок снова толкнул ее ногой.
— Ты сильный и здоровый малыш, — прошептала она улыбаясь. — Я с нетерпением жду, когда ты встретишься со своим отцом. Он тебе очень понравится. — Ребенок снова лягнулся. — Но я хочу тебя немножко побранить, ты причиняешь мне неудобства. Довольно эгоистично с твоей стороны, знаешь ли.
Ребенок угомонился. Грейс улыбнулась и наклонилась, чтобы нарвать еще цветов. Она собрала только половину, когда ей пришлось снова выпрямиться, чтобы растянуть ноющую спину. По мере того как она становилась больше, такое случалось все чаще. У нее болела спина, и зачастую она могла сидеть только на деревянных стульях с прямой спинкой.
Держа одной рукой корзинку, другой Грейс потерла спину, радуясь, что ее не видит никто из слуг. Она знала, что сейчас являет собой вовсе не привлекательное зрелище, и так было уже с месяц.
— Грейс, тебе помочь?
Она оглянулась и увидела, что по тропинке неторопливо идет Винсент. Фрак на нем был расстегнут, но шейный платок по-прежнему повязан на шее.
— Я пытаюсь сорвать еще несколько таких цветов, но твой сын сегодня днем решил быть очень активным. Или, может быть, он не любит нашу местную растительность, и его придется воспитывать.
— Я ему об этом скажу при нашей первой встрече, — сказал Винсент. Он положил руки на плечи Грейс и прижался губами к ее губам.
— Обязательно скажи, я на этом настаиваю. — Грейс потянулась к мужу, чтобы еще раз его поцеловать. — И раз уж ты спросил, не будешь ли ты так добр срезать несколько вон тех розовых гвоздик? У меня на сегодня запланирован особый обед, и они будут прекрасно смотреться на нашем столе.
— Особый обед?
— Да. Только для тебя и меня. И со всеми нашими любимыми блюдами.
Винсент рассмеялся.
— И какие же блюда сегодня наши любимые?
— Персиковый коблер, рисовый пудинг и вишневый пирог. И шоколадный десерт, который так хорошо получается у нашего повара.
— Не думал, что тебе нравится персиковый коблер.
— Не всегда. Но сегодня мне вдруг очень его захотелось.
— Понятно. — Винсент потянулся за еще одной гвоздикой. — А что еще ты подашь?
— Я не знаю, я попросила повара сделать нам сюрприз.
— Понятно. — Винсент засмеялся и подвел ее к низкой каменной стене, окружающей фонтан. Поставив корзинку
Грейс рассмеялась.
— Нет, я ужасно уродлива. Я похожа на огромного кита, которого видела на картинке.
— Совсем нет.
Он сел рядом с ней и обнял ее одной рукой за плечи. От него пахло очень по-мужски, Грейс с наслаждением вдохнула аромат свежего воздуха и кожи — он недавно скакал верхом. Она знала, что он добыл какие-то сведения о Фентингтоне, и ей было любопытно, что именно. Она положила голову на его плечо и вздохнула:
— Ну и чем ты сегодня занимался?
— Я ездил встречаться с мадам Женевьевой.
Грейс резко подняла голову.
— С Ханной?
— Да. Я хотел поговорить с ней о ее отце. Узнать, может быть, она знает что-нибудь, что поможет выяснить, где он прячется.
— И что же, она подсказала?
Он отрицательно покачал головой.
— Она сказала, что не видела его и ничего о нем не знает, не получала от него никаких вестей с того дня, когда пятнадцать лет назад ушла из дома.
Грейс почувствовала, что Винсент крепче обнял ее за плечи.
— Думаю, этот Паркер, которого мне прислал Жермен, прав. Я думаю, что Фентингтон уехал из страны, что он сейчас даже не в Англии.
— Тогда, может быть, он больше не вернется? — с надеждой проговорила Грейс.
— Возможно.
— Но похоже, ты так не думаешь?
— Здесь его дом. Сомневаюсь, что он покинет его надолго.
Он бережно обнимал ее, и Грейс чувствовала, что его мысли далеко отсюда. Наконец она вернула его в настоящее, спросив:
— Как она?
— Ханна?
— Да.
— Спрашивала о тебе. Она сказала, что по тебе скучает. Что раньше вы с ней встречались всякий раз, когда ты приезжала в Лондон, но теперь она не видела тебя с той ночи, когда ты…
Грейс посмотрела ему в глаза и улыбнулась:
— Кажется, с тех пор прошла целая жизнь. Отправиться к ней — это был самый смелый поступок за всю мою жизнь. А то, что Ханна прислала ко мне тебя, было самым удивительным, что когда-нибудь со мной случалось. За свое счастье, я должна благодарить Ханну.
Винсент поднял руку к ее лицу и погладил по щеке костяшками пальцев.
— Хочешь с ней увидеться?
Грейс резко выпрямилась.
— Ой, Винсент, да! А я могу?
— Это можно устроить.
— Когда?
— Сейчас.
— Сейчас!
— Нет ли у тебя настроения прокатиться по парку?
— Есть!
Грейс встала настолько грациозно, насколько позволял ее большой живот. Винсент тоже встал.
— Женевьева сказала, что у вас был свой ритуал встреч.
— Да.
— Тогда, может быть, объяснишь мне его по дороге? Я ей сказал, что мы встретимся с ней в четыре часа на том же самом месте, где вы обычно встречались. — Он достал из жилетного кармана часы. — Значит, у нас осталось не так уж много времени.