Ультра: Марс
Шрифт:
— Охренительно утешила... — обречённо покачал я головой.
— Главное — остальные так не могут, — усмехнулась Суо. — Про проблему прекрасно знают в Европе и США, но их политики не решаются делать что-либо. Никто не хочет брать на себя ответственность.
Касательно произошедших событий с Северной Кореей Запад как всегда заклеймил лидеров Российской Федерации в рукопожатии с диктатурами, оправдании военных преступлений, геноцида и так далее. Ничего нового, короче.
Забрался в корабль, проверил состояние скафандра и закрепился ремнями. Прасковья в кресле напротив
— Старт через...
— ... 10
— ... 9
— ... 8
— ... 7
— ... 3
— ... 2
— Ой, что-то я передумала уже! — задёргалась Прасковья.
— Поздняк метаться, — ответил я ей.
Толчок вверх, мы начали подъём. Меня прижало к креслу, в боковой иллюминатор не должно быть видно ничего, но я даже не могу это проверить, так как голову очень крепко вжало в кресло.
Наконец, довольно-таки внезапно, всё прекратилось и мои руки повисли словно под водой. Не надо прилагать сил на их удержание, ибо гравитация на нас сейчас не работает.
— Экипаж, слушай первое задание! — раздался голос Париса. — Кислородный насос вышел из строя, ваши действия?
— Делаю новый, демонтирую сломанный, произвожу замену, — произнёс я.
— Приступай, ибо у вас как раз сломан кислородный насос, — глумливо рассмеялся Парис.
Быстро обнаружил щит кислородного обеспечения, вскрыл его, увидел, что вместо кислородного насоса сюда воткнули какую-то ерунду из гражданского автомобиля, исключительно чтобы была. Аккуратно удалил её, распечатал на 3D-принтере новый насос и надлежащим образом подключил его в указанном инструкцией месте.
— Поздравляю! — воскликнул Парис. — В качестве награды вы получаете кислород!
На информационной панели появился прогресс-бар о наполненности отсека кислородом.
— Всё, можете снимать шлемы скафандров, — сообщил нам Парис, когда был достигнут нужный уровень кислорода.
Снимаю шлем и начинаю диагностику корабля.
Тут всё под полным контролем командного центра с Земли, поэтому мы ни на что повлиять не можем, только отработать нештатные ситуации, предусмотренные псевдо-ИИ.
Надо понимать, что люди до некоторых вещей, которые действительно могут произойти, могут и не догадаться, а вот псевдо-ИИ в силах собрать полный перечень неполадок, которые могут случиться с данным кораблём, разбить их по степени вероятности и разработать методы по их устранению, которые мы и будем отрабатывать во время пребывания на орбите.
Впрочем, большую часть неисправностей будет устранять бортовой псевдо-ИИ, который полетит вместе с нами, но до сих пор имеются некоторые проблемы, которые может решить только человек.
Примерно час мы с Прасковьей занимались обустройством в личных помещениях, а потом загудел сигнал тревоги.
— Разгерметизация кормового отсека, псевдо-ИИ провёл ремонтные работы, но герметичность не восстановлена, — сообщил довольный Парис. — Ремонтный ресурс псевдо-ИИ исчерпан.
Ох, сука, похоже это будут незабываемые деньки...
*29 декабря 2045 года, Москва, НИИ им. И.А. Полетаева *
—
— Я ожидал от космоса большего, — пожаловался я ему.
— Ничего, как на Марс полетишь, по-другому запоёшь, — похлопал меня по плечу братец. — Прасковья?
— Да что-то не очень, — она поднялась с лавочки и отняла у Париса зажжённую сигарету. — Спать охота.
О, да, это точно.
Парис полноценно был с нами только в первый день, потом его зачем-то вызвали в Кремль, после чего он возвращался лишь несколько раз.
А остальная команда исследователей целиком положилась на университетский псевдо-ИИ, который устроил нам двухнедельный марафон ремонта и решения логических задач с постоянным дефицитом инструментов, расходников и еды. На основании наших реакций и успешности выполнения испытательных заданий должны вноситься соответствующие коррективы в конструкцию корабля и комплектацию ресурсов.
Это только кажется, что организовать отправку на Марс пары человек в наше время является плёвым делом. На деле сложностей прорва и количество людей в экипаже играет далеко не главную роль.
— Ты куда пропадал? — спросил я у Париса, который закурил новую сигарету.
— Совет псевдо-ИИ вызывал на ковёр, — ответил братец. — Устроили выволочку по проекту с новыми протоколами безопасности...
— Ты же вроде как на химика учился, — припомнил я.
— Вычислительные методы в химии, — поправил меня Парис. — И до сих пор учусь, сессия идёт... Ещё два года и буду дипломированным специалистом.
— Сейчас куда? — спросил я у него.
— Сразу в консерву, — улыбнулся Парис. — Нельзя давать вам перерыв, тогда пребывание на орбите засчитают две недели изоляции. Поехали!
Консерва — это комплекс помещений, посреди которого стоит полноценный макет космического корабля, который блокируется снаружи и открывается только спустя определённое время. Ну, хотя бы выспимся...
Сели на гольф-карт и поехали к месту назначения.
Когда испытания на орбите закончились, нас приземлили на платформу в Каспийском море, откуда на вертолёте сначала доставили в Капустин Яр, а уже оттуда на самолёте прямиком в Москву. Мы за это время не видели ни одного живого человека, таков был протокол грядущего исследования. Парису сделали исключение, так как он руководитель марсианского проекта и должен провести инструктаж.
Доехали быстро, высадились на парковке и сразу же помчались к кораблю.
На месте уже были готовы скафандры, в которые мы облачились. После этого, без лишних слов, мы вошли в имитацию корабля и всё. Закрылась дверь, я проверил, действительно заблокировали наглухо.
На стене в кубрике загорелся экран, где появилась голова Париса.
— Слушайте, аборигены! — торжественно провозгласил он. — Слушайте говорящую голову!
— Чего тебе? — спросил я с усмешкой.
— Тут повсюду камеры и датчики, — сообщил Парис. — Поэтому особо не шалите где попало. Но санузлы не отслеживаются. Имейте в виду и никогда не забывайте об этом.