Ультрафен. Книга 2
Шрифт:
– Итак, если вы никуда не ездили, то где вы были в 23.45?
– Кха… по городу патрулировал.
– С кем? На чём?
– Один.
В допрос вмешался Юрочкин. Спросил:
– Простите, Владимир Васильевич, когда вы говорите, сдали машину в ремонт?
– Так вчера вечером.
– Вечером, это когда?
– В часу одиннадцатом. Мы ещё раньше с Фомичом договаривались. А тут решился.
– У вас, что с ней?
– Цвет мне её не нравился. Хотелось потемнее, а лучше – чёрную. И у него как раз появилась чёрная краска.
2
"Волга"
Но мысли были о другом. Мысли глубоко сокрытые, которые никому из нового знакомства знать не суждено. В глазах его была задумчивость.
Викентий Вениаминович сидел сзади за Андреем, которого перед поездкой попросил сесть спереди, как бы отгородившись от него спинкой сидения. Так ему было легче сосредоточиться, обдумать ситуацию и, в связи с ней, возникшие вопросы. А вырисовывалась, на его взгляд, интересная картина, и ему, волей случая, отводилась в ней немаловажная роль. Ну что же, поддержим её, дойдём до финала… Но больше всего в этой постановке интересовали роли всех персонажей. Хотелось понять их до конца.
Из окна своего кабинета время от времени выглядывал Прокудин. И как только "Волга" вынырнула из-за поворота улицы Фестивальной на улочку Красная, где находится Управление, он поспешил на выход.
Евгений Моисеевич, спускаясь с крыльца, расплываясь в улыбке и разводя руки в стороны, шёл гостям навстречу.
– Здравствуйте, Андрей Андреевич!
Андрей Андреевич без всякого энтузиазма, пожал потную руку и представил гостя.
– Викентий Вениаминович.
– Очень приятно! Евгений Моисеевич Прокудин, начальник уголовного розыска, – пожимал руку гостя. – Прошу ко мне! – показал широким жестом наверх.
– Евгений Моисеевич, некогда. Давай сразу к делу, – упредил Андрей Андреевич.
– Хорошо, пойдёмте.
Прокудин повёл гостей в дежурную часть.
Викентий Вениаминович, засунув руку в карман костюма, вытирал ладонь о платочек. Потных, как и неряшливых людей, он брезговал.
– Силантич, нам в капезе. Эти люди со мной, – и добавил многозначительно, – прокуратура.
Дежурный узнал Андрея Андреевича и поздоровался. Незнакомцу майор кивнул, что, в общем-то, можно было понять, как разрешение на прохождение в капезе всем.
Прошли по сумеречному коридору, мимо стола (отбойник-успокоитель горячих голов), на котором стояла банка, наполовину наполненная окурками, и спустились к двери, выводящей на территорию капезе. Дежурный отодвинул металлический засов и проводил гостей на двор.
Двор был широк. По периметру огорожен кирпичными строениями: гаражи для служебных машин, вольеры для собак и красное приземистое здание, где
У двери капезе Прокудин нажал на кнопку. Изнутри раздался резкий звук звонка.
Через минуту открылось маленькое окошечко, и на посетителей уставился глаз.
– Майор Прокудин. И со мной двое из прокуратуры.
Прогремели замок и засов, и вскоре открылась дверь. Их встретил сержант, большой, налитой, красный, как переспелый помидор, в расстёгнутой до пояса рубашке. Рукава закатаны до локтей.
– Проходите, – пригласил он, отступая в сторону.
Посетители вошли, за ними тут же задвинулся засов, и звякнули ключи в замке.
Сержант повёл гостей вглубь помещения, по сумрачному покрашенному коричневой краской коридору.
За столом дежурки сидел уже немолодой старший лейтенант. При появлении людей поднялся, подслеповато, как крот, посмотрел на вошедших. Прокудин, кивнув на своих спутников, сказал:
– Ваня, люди из областной прокуратуры. Изобрази им Гнедова, они поговорить с ним желают. Есть у тебя свободный кабинетик?
– Есть один, пока не занятый. Сичаза организуем, Евгений Моисеич. – Ваня повернулся к верзиле. – Проводи Гнедова в первую камеру.
Верзила кивнул и, забрякав ключами, пошёл вглубь бокового коридора. Старший лейтенант, невысокого роста, мешковатый, сам повёл посетителей в пустующую камеру. Толкнул дверь рукой, и та отворилась, тонко скрипнув.
– Вот, пожалуйста, элитная.
– Спасибо, Ваня! – поблагодарил Прокудин. – А теперь оставь нас.
В камере находились нары, столик, стул – все приковано к полу.
Андрей Андреевич положил на стол папку и стал вынимать из неё чистые листы бумаги.
Викентий Вениаминович присел на нары.
Ввели Гнедого.
– Товарищ майор, арестованный Гнедой доставлен на допрос! – доложил сержант, стараясь выдерживать солдатскую выправку, но это ему не удавалось, мешали живот и въевшаяся в кровь разболтанность.
– Ладно, иди, – небрежно отмахнулся майор.
Андрей Андреевич сказал арестованному:
– Садись, вот, к столу.
Гнедой выполнил команду, сел на указанное место.
– Гнедой, мы следователи прокуратуры. У нас к тебе несколько вопросов имеется. Первый – ты действительно убил человека?
Арестованный, пожав плечом, кивнул.
– Так. Скажи, применялись к тебе какие-нибудь меры воздействия, скажем: побои, насилие, пытки?.. – Гнедой дёрнул головой: нет. – Значит, у тебя к следствию претензий нет?
Андрей Андреевич вопросительно посмотрел на куратора. Тот сидел, рассматривал арестованного.
– Тебя сегодня вызывал следователь? – продолжал допрос Андрей Андреевич.
– Да.
– Кто был при допросе?
– Следователь Феоктистов, какая-то баба из прокуратуры и ещё мужик, пожилой.