Ультрафен
Шрифт:
– Опять! Опять плетёшь на парня?
Заговорил Михалёв.
– Слушайте, граф Феокт, тут от Галима предложение поступило, может, выслушаем, а?
– Что ещё за предложение?
– Кусок обещает нам отстегнуть на двоих.
Феоктистов с Михалёвым перевели взгляды на Галимханова.
Саша заёрзал
– А чо? Конкретно… Сторгуемся.
Феоктистов закрутил головой из стороны в сторону, словно выражая несогласие с предложением или с его постановкой.
Галимханов заволновался.
– Чо мало? Сколько?..
Михалёв усмехнулся.
– Да, граф, дёшево вашу милость оценивают. Дёшево.
– Видишь ли, Шурик, я тебя вынужден огорчить: ты не в ту лавочку попал. Мы ведь не в вашем вытряхвителе и со своих клиентов мзду не берём. Так что, замнём этот разговор для ясности. И скажи этим, – Анатолий показал указательным пальцем на двери, – что не тот адрес. Давай к делу. Время дорого.
Галимханов насупился и замолчал.
– Граф Феокт, да бросьте вы с ним возиться! – не выдержал молчания Михалев. – Пусть идет по групповой. – И к Галимханову: – Ты думаешь, тебе от этого лучше будет? Да тебя за такую дешевку там, если не Мизинец, так фраера опустят. Живо из тебя Сашеньку сделают, – и пропел: – Плакала Саша, как целку ломали… А что, Саша, ха-ха! Весьма заманчивая перспектива, а? Выйдешь на волю беременным…
Галимханов заметно сник, на лице появилась заискивающая улыбка.
– Саша, я вызываю наряд из капезе и определяю тебя на заслуженный отдых. Пока на трое суток, а потом по ходу следствия ещё продлим на недельку… Феоктистов протягивает руку к телефону.
– Это ещё почему? – воскликнул Галимханов.
– А что ещё с тобой
Михалёв развернул листы и продвинул их по столу к Галимханову. Саша стал читать, платком стирая с лица пот.
Феоктистов крутил диск телефона, и взгляд его не сходил с лица подследственного.
– Они что там, уснули что ли? – сказал он с досадой.
– Сейчас время обеда, – вспомнил Михалёв. – Полугражданам – полутоварищам разносят жратву. Ха! А ты, Галим, – выделил губами звук “прр”, – без обеда останешься. Ну не беда, ты, вон, какую шею наел в своём вытряхвителе. Ха-ха! Твоих соцнакоплений тебе хватит на неделю без ущерба фигуре.
Феоктистов нажал на рычаг. Набрал номер снова, не упуская из вида состояния Галимханова. Ну же, Саша, ну! Ты же готов! Гонорок-то уже облетел, пора.
Галимханов растерянно прочитал, скорее, просмотрел протокол. И вдруг, бросив листки на стол Михалева, взорвался.
– Ладно, граф! Ладно! Анан сагаям, куя барасом! Топи своих! Топи!
Феоктистов положил медленно трубку на телефон, откинулся на спинку стула и глянул на Михалева.
– Кто включил горячую воду? – сухо спросил он.
– Не помню! Ну, может быть, и я!
– Вот, это уже теплее. Отсюда – поподробнее. Так кажется, или ты?
– Ну, я! Я! – едва не вскричал Галимханов. – Чо, легче стало? Топи, бей своих, может орденок получишь?
Михалёв притянул к себе протокол обратно и дописал показания Галимханова.
– Ладно, Саша, успокойся. Не рви душу, – проговорил Феоктистов. – А показания твои мне нужны были, вернее, даже не мне, а правосудию, чтобы не пострадал другой человек.
Конец ознакомительного фрагмента.