Ультрафен
Шрифт:
– Сейчас и вы, господин Михалёв, у меня покраснеете. Что там у тебя по гаражам?
Феоктистов прошёл за свой стол.
– Ах, во-от оно что. С вас за нас стружку снимали… – наигранно почмокивая уголком губ. – Ну что ж, доклад'aю. Мы на верном пути, товарищ замнач отдела уголовного розыска. Сегодня организуем ещё одну засаду. Есть все данные, что этой ночью в Байкальском кооперативе будет угон. Жду звонка от своего агента. Кстати, я уже докладывал, кто именно занимается этим промыслом, но хочу взять с поличным. Конечно, пока не его самого,
Феоктистов утвердительно кивнул, но заметил:
– Смотрите, не пролетите мимо, как стая рашпилей.
– Постараемси, – Михалев чудачил. Это была обычная манера его поведения.
Сергей Юрочкин собирался уходить. У двери остановился.
– Ну, я пошёл. Кого больше не увижу – пока! – попрощался он.
– Сережа, – обратился к нему Михалёв, – ну ты подъедешь на облаву?
– Постараюсь.
– Сбор в двадцать два, в Байкальске. В пункте ДНД.
– Понял. Пока! – Сергей плечом толкнул дверь и вышел.
Феоктистов, молча, читал переданное начальником заявление, медленно доставая из кармана ключи от сейфа.
“Начальнику городского отдела милиции города Майск тов. Сапожникову В.М. от Шпаревой Юлии Петровны, проживающей в квартале… дом 13, квартира 13, – ("симпатичное сочетание", – мелькнуло в голове.) – работающей в п\о “Майскнефтеоргсинтез”, ЛОУТ – инженер-программист. Телефон рабочий… Телефон домашний… Заявление. Прошу Вас помочь мне найти моего мужа, Шпарева Юрия Максимовича, 1943 года рождения, который ушел из дома 25 мая. 1977г. и до сегодняшнего дня не вернулся. У родственников, к которым я обращалась, его нет, и не было. У друзей и знакомых его тоже нет. Прошу помочь мне в его поисках.
Дата: 07.06.77г. Подпись”.
– Похоже, шеф опять чем-то озадачил? – спросил Михалев.
– Да, Миша, у женщины пропал предмет. Просит организовать поиски.
– Предмет-то хоть стоящий?
– Похоже, коли так волнуется.
– И что же?
– Ни что, а кто: муж.
– Ха! Так делай правильно ударение.
Следователи рассмеялись.
– Раз так, то где-нибудь бульдулит, – сказал Андрей Анонычев, молчавший до этого.
– Третью неделю догуливает.
– Ну-у, это только чуть больше полмесяца, – констатировал Михалев.
– У меня в Усолье такой случай был. Я там практику преддипломную проходил, – продолжал Андрей. – Потерялся мужик. Жена туда-сюда, всех на ноги подняла. Как же, тоже муженька где-то недели две нет, пропал. То ли в лесу заблудился, поскольку ягодный и грибной сезон был; то ли в Ангаре утонул, поскольку рыбак заядлый. А может, кто пришил и концы в воду. Словом, по всем направлениям крутим дело, каблуки до пят сбили. А он, хм, в конце месяца сам объявился. В Тулуне на чужом огороде пасся у какой-то матери одноночки, клубничку собирал. Чем-то не угодил – выперла… Так и этот. На чужой, поди, клумбе засиделся. Пресытится, объявится.
– Все может быть, Андрюша, – согласился Анатолий. – Но заявление есть, завизировано, надо работать. Кстати, труп утопленника опознать надо.
– Да мы уже договорились. Я тут по квартирной краже в шестом микрорайоне пробегусь и подъеду.
– Миша, дружинников подключи. Только цель вашего вояжа обозначь в последний момент.
– Бу сделано, ваша светлость… – Михаил хотел ещё что-то сказать, но зазвонил телефон.
Феоктистов поднял трубку. Не успел ответить, как услышал голос Прокудина.
– Анатолий, немедленно поезжай в медвытрезвитель! Там чепе.
– Что случилось?
– Там эти м....ки мужика сварили в кипятке.
– Как?!.
– Как? – узнаешь на месте. Езжай. М'aлина из прокуратуры туда выехала.
– Есть!
Феоктистов бросил трубку и закрутил от удивления головой.
– Час от часу нелегче!
– Что случилось? – спросил Михалёв. – Машину Заичкина угнали?
– Ещё чуднее. – Анатолий достал записную книжку и стал переписывать в неё телефонные номера с заявления Шпаревой. – В медвытрезвителе мужика сварили в горячей воде.
– Ха!.. – возглас Михаила погас на полутоне. – Там что, черти на кочегарке работают?
–Вурдалаки.
Феоктистов открыл сейф и положил в него заявление. Поднялся.
– Толя, мне с тобой? – спросил Анонычев.
– Нет, Андрюша. Заканчивай по квартире и подключайся к Мише. Если у меня получится, то я тоже подъеду. Да, и по Заичкину пока начальнику не докладывайте. Надо самим тут разобраться. А то наделает шуму невпопад.
Феоктистов вышел из кабинета и быстрым шагом поспешил по коридору, мимо стоящих у стен и у окон людей.
“Все-таки надо настоять, чтобы выставили для посетителей стулья, или сделали лавки”, – подумал он на ходу.
Анатолий спустился на первый этаж в дежурную часть. Подошёл к бордюру, за которым сидел помощник дежурного.
– Вася, машина свободная есть? – спросил он краснощекого сержанта.
– Нет, граф.
– В город, в город никто не едет?
– Да нет. Силантич недавно на вызов уехал. Где ты был раньше?
Феоктистов посмотрел на часы: 11.15.
– Торопишься? – участливо спросил Василий.
– Да.
– Сожалею, граф, но ничем сейчас помочь не могу – все в разъездах.
– Ну, ладно, Васек, спасибо за сочувствие. Побегу.
3
В медвытрезвителе находилась бригада “скорой помощи”: врач Полина Васильевна, медсестра Мая и молодой водитель Володя.
Володя, прохаживался по помещению, равнодушно осматривал место происшествия.
Труп был осмотрен, Бахашкин и Саша уложили его на носилки и унесли в “скорую”. На лице Шалыча уже не было прежней меланхолии, выпирающего высокомерия, оно было красным и нервным. В глазках едва скрываемый страх и недоумение. Губы тряслись, как у загнанной лошади. Он пытался закурить, но не мог достать из пачки папиросу, дрожали руки. Казанки на пальцах были сбиты и ранки закрашенные йодом бордово темнели.