Улыбка 45-го калибра
Шрифт:
– Кто-то еще придет? – спросил Дегтярев.
Зайка покачала головой:
– Нет, должны быть только мы и Регина, вроде все на месте.
Не успела она захлопнуть рот, как в столовую вошла высокая черноволосая женщина
– Дашута, – завопила дама, – давно не виделись!
– Здравствуй, Алла, – со вздохом сказала я, – и впрямь давно не встречались. Ты же вроде в Израиле теперь живешь?
– В Москве проездом, – тараторила Аллуся, – еду к брату в Иркутск. Будь другом, приюти на две недели Алину и Алису.
– Алиса – это я, – тоненьким голосом сказала девочка, – а Алина вот.
Она показала кошку и бесхитростно добавила:
– Нам в Иркутск нельзя, бабушка нас с Алиной терпеть не может, а в Иерусалиме остаться не с кем. Там, если ребенка кому подсовываешь, платить надо.
Я почувствовала легкое головокружение.
– Будь другом, – тарахтела Алла, – ты же знаешь мою мать, та еще жаба, детей и зверей на дух не переносит, я бы ни за что к ней не поехала, да старуха ногу сломала…
– Погоди, – сурово сказала я и ткнула пальцем в девочку, – говори честно, она беременна?
– Ты чего?! – возмутилась Алла. – Алисе восемь лет!
– Я про кошку!
– Она стерилизована.
– Точно?
– Тебе
– Спокойствие, только спокойствие, – пробурчал Дегтярев, – главное не нервничай. Мы обязательно приютим девочку и кошку, но только после небольшой процедуры.
– Какой? – оторопела Алла.
– Поедем в ветлечебницу и сделаем киске УЗИ, – пояснил полковник, – если она не беременна, примем с дорогой душой.
– По-моему, вы психи, – вспылила Алла. – Так ненавидеть котят!..
Услыхав слово «котята», Черри взвыла и кинулась под диван.
– Чего с собакой-то? – изумилась Алла.
Повисло молчание. Потом Маруся робко хихикнула, за ней засмеялись Зайка и Регина, последним к общему хору присоединился Дегтярев.
– Да что произошло? – недоумевала Алла.
– Ничего, – спокойно пояснил Аркадий, – просто с некоторых пор у нашей пуделихи при словах «щенки» и «котята» начинается психоз.
– Еще она не любит, когда говорят «лысый Масик», – взвизгнула Маня.
После этого заявления Зайка с Иркой упали на диван и зашлись в приступе звонкого смеха.
– Все ясно, – резюмировала Аллочка, – давай, Алиска, отпускай Алину, и садимся пить чай. Они тут все просто сумасшедшие.