Улыбка Афродиты

Харрисон Стюарт

Я ехал домой и по дороге размышлял о том, что иногда действительно лучше оставлять некоторые вещи в прошлом.

14

Прошлой ночью я не закрыл на окнах ставни. Проснувшись, я заметил, что на небе появились первые признаки рассвета. Было тихо, цикады и птицы еще не проснулись. Слабый ветерок перебирал листья на оливковых деревьях и принес с горы аромат дикой мяты и сосны. Я слышал, что по дороге возле дома проехал автомобиль. Шум мотора почти стих, когда водитель переключил передачу, звуки стали

глуше, а потом и вовсе пропали.

Я оделся и спустился вниз. Ирэн еще не встала, поэтому я сам приготовил кофе и вышел с ним на террасу. Вершины гор казались в огне, это солнце поднималось за ними. Далеко внизу залив оставался темно-зеленым и совершенно неподвижным. Спал я плохо – всю ночь то и дело просыпался с мыслями об Алекс.

Я уехал в город совсем рано и направился прямо к ее дому. Окна ее комнаты были закрыты ставнями, и на мой стук никто не ответил. Я тихо окликнул ее пару раз, но ответа так и не последовало. Мне не хотелось перебудить всех жильцов дома, и, пока я размышлял, что делать дальше, у меня за спиной послышался шум. Я обернулся и увидел женщину, наблюдавшую за мной от порога дома.

– Kalimera, – поприветствовал я ее.

– Kalimera, – пробормотала она в ответ, окинув меня подозрительным взглядом.

– Я ищу девушку, что снимает у вас комнату. Вы не знаете, она сейчас у себя?

Женщина смотрела на меня непонимающе.

– Алекс. Английская девушка.

– Ах, Алекс. – Заулыбавшись, она подошла ко мне. – Алекс спать? – Она указала на дверь и закрытые ставни.

– Не знаю.

Женщина пожала плечами и постучала:

– Алекс? – Когда ответа не последовало, она опять пожала плечами. – Приходи снова, – сказала она, считая очевидным, что если Алекс у себя в комнате, то она спит.

Мне ничего не оставалось, кроме как уйти. Женщина вернулась к дому и закрыла за собой дверь, а я остался ждать на улице. Город постепенно оживал. Небольшой рыболовный бот пропыхтел через гавань к открытому морю. Несколько мотороллеров прогудело по набережной; их водители, согнувшиеся над мешками со свежим хлебом, развозили его из пекарни по кафе и магазинам. Я сел за руль джипа, решив прокатиться выпить кофе и вернуться через полчаса. Когда я притормозил у перекрестка в конце улицы, то посмотрел в сторону холма, остерегаясь встречных машин, и увидел Алекс, которая спускалась по лестнице. Она была так погружена в свои мысли, что вздрогнула от неожиданности, когда я ее окликнул.

Я вышел из джипа и подошел к ней:

– Я тебя искал и, кажется, разбудил твою хозяйку.

Алекс нервно оглянулась. Я тоже посмотрел в ту сторону, стараясь понять, что случилось, но там никого не было.

– У нас с тобой небольшая проблема со связью, – добавил я.

Постепенно до меня дошло, что Алекс в той же одежде, в которой была вчера, когда я отвез ее домой. Я также заметил, что она ненакрашена и непричесана.

– Ты что, гуляла? – спросил я, удивляясь ее молчанию: где-то в глубине души зашевелился страх.

– Да, – сказала она, не поднимая глаз.

– Я тоже не мог заснуть прошлой ночью.

Она что-то проговорила, глядя

себе под ноги. Все складывалось не так. Пара секунд прошла в неловком молчании, а затем, когда она все-таки взглянула на меня, на ее лице появилось умоляющее выражение. Я сразу понял, где она была. Это было как удар под дых. Несколько мгновений я не мог прийти в себя. Не мог поверить, что оказался прав, однако ее молчание красноречиво подтверждало мое предположение.

Солнце уже поднялось, и стало тепло. Солнечные лучи падали на стену за спиной Алекс. Я не мог смотреть на нее, пытаясь привести в порядок свои мысли. Вместо этого я изучал растрескавшуюся и осыпавшуюся известку, соединявшую щербатые белые камни. Чахлый кустик диких цветов чудом сумел закрепиться в расщелине и теперь рос там на радость, красивый, но явно обреченный во враждебном окружении.

– Роберт, – умоляюще произнесла Алекс. Ее голос словно что-то сдвинул во мне, и меня прорвало:

– Ты провела там ночь, так?

Ее взгляд застыл от моего холодного тона. Я смотрел на нее в упор, зная ответ еще до того, как она еле заметно кивнула. Алекс протянула руку, но я отпрянул в сторону от одной лишь мысли, что она прикоснется ко мне. Она вздрогнула, и ее рука безвольно опустилась.

– Пожалуйста, пойдем куда-нибудь, где мы сможем поговорить. Я все объясню…

– Я просто хочу знать одну вещь, – прервал я ее, – чтобы было все ясно. Скажи, ты провела эту ночь с Димитри?

– Я прошу тебя… Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, но…

– Просто… скажи… мне… – снова прервал я ее.

Прикрыв на мгновение глаза, она глубоко вздохнула:

– Да, я была с Димитри.

Я ждал этого ответа и все равно не был готов услышать, его. Я еще не понимал по-настоящему, насколько Алекс стала дорога мне. Даже сейчас она казалась маленькой и беззащитной, и во мне разгоралась ярость, порожденная противоречивыми чувствами. Мне хотелось обнимать и утешать ее, словно это ее обидели, и в то же время я был готов наброситься на нее с проклятиями.

– Мне очень жаль, – снова повторила она. – Правда жаль. Ты должен дать мне возможность все объяснить.

– Господи! Объяснить – что? – злобно выпалил я. – Наверное, ты сразу же побежала к нему, как только я привез тебя! – Я показал на ее одежду. – Ты хоть дождалась, когда я заверну за угол?

– Роберт…

– Это он был в машине, которая преследовала нас? – спросил я, внезапно вспомнив «фиат». – Я понимающе покачал головой. – Он, да?

– Нет. Выслушай меня. Это совсем не то, что ты думаешь…

– Не то? А что же тогда? Расскажи, мне будет интересно узнать. Ты сразу отправилась к нему, едва я уехал. А затем? Вы, разумеется, заболтались, время бежало, и вскоре ты поняла, что уже поздно и лучше остаться у него, чем всю дорогу домой идти пешком. Целых пять, а может, и десять минут?

Она сжалась от моей нараставшей злости:

– Мне надо было увидеть его. Пожалуйста, пойми…

– Я все прекрасно понимаю. Просто ответь мне на один вопрос. Глупый, конечно, вопрос, раз ты провела ночь там, но… ты с ним трахалась?