Улыбка для милой
Шрифт:
Барри окинул взглядом место действия. Было нетрудно догадаться, что происходит. Очень раздражительная Салли, явно расстроенная отсутствием жениха, стояла, окруженная своими подружками.
Но угадайте, кто там был? Дерек! И конгрессмен Гэллоуэй. Очень интересно. И еще интересней, что они разговаривали друг с другом…
На взгляд Барри, конгрессмен выглядел не лучшим образом. Даже в приглушенном свете была видна блестящая испарина на широком лбу под седыми волосами. Либо конгрессмен страдал от пищевого отравления,
С явной неприязнью каменнолицый Дерек, похоже, пытался успокоить мужчину.
Барри как можно незаметнее вошел в зал. Чтение по губам — умение, которое он старался развить. Он не был специалистом в этой области, но мог уловить слово-другое. К счастью, у Гэллоуэя была великолепная артикуляция. Время от времени Барри улавливал даже больше, например: «Я думал, вы говорили, что беспокоиться не о чем». Дерек положил ладонь на руку собеседника. Барри не смог разобрать, что он сказал, но Гэллоуэй ответил четким «да уж постарайтесь».
Ладно. Барри улыбнулся про себя. Гэллоуэй явно напуган. Что-то пошло наперекосяк. Больше он ничего не увидел, потому что Салли и ее подружки закрыли ему обзор. Они отвлекли Дерека, и он заметил Барри. Они встретились взглядами.
Дерек совсем не обрадовался, увидев репортера. В глазах у него появилось явное предостережение: «Не суй нос куда не следует».
Барри отсалютовал ему двумя пальцами и вышел вслед за Салли в коридор.
Она прижимала к уху блестящий розовый мобильник.
— Лимузина нет у входа? Какого дьявола? Это уж слишком!
Барри подошел к ней как раз в тот момент, когда она ударилась в слезы. Ее подружки огорченно закудахтали.
— Плевать мне на макияж! Как он мог так со мной поступить? Я совершенно унижена. — Затем она увидела Барри. — О, только вас тут не хватало. Только посмейте тиснуть что-нибудь из этого в газету!
— Из чего из этого? — поинтересовался Барри. Она сердито заморгала.
— Не говорите ему! — приказала она подружкам.
— Ты имеешь в виду то, что Гас не пришел? — отчетливо прошептала одна из девушек. — Или про самолет?
— Ну, спасибо большое! — огрызнулась Салли. Она ткнула в Барри пальцем. — Если вы напечатаете хоть слово, мой отец позаботится чтобы вас уволили!
И это называется угроза? Ах, милая, тебе еще предстоит научиться притворяться получше, про себя подумал Барри.
— Вот что я вам скажу. Пусть ваш свадебный распорядитель пришлет мне пресс-релиз. Мы с Паулой и раньше вместе работали, она знает, какого рода подробности мне нужны.
— Спасибо. — Салли шмыгнула носом и оглянулась через плечо. — Где комната отдыха? Мне нужно подкраситься, прежде чем мы поедем в клуб.
— Вон туда, — указала ей одна из девушек. Барри бросил взгляд мимо подружек невесты на скамью, где Меган отлично изображала статую.
Барри ухмыльнулся. Что за женщина! Он сел на скамью, на которой она только что сидела, и сплел пальцы на затылке.
Итак, теперь ей предстоит прятаться в кабинках уборной.
Меган было весело как никогда. Если посмотреть на это с другой стороны, ее вечер с Барри оказался просто замечательным свиданием. Она ведь может назвать это свиданием, да? Они целовались. Он угостил ее обедом. На ее взгляд, настоящее свидание.
Она начинала понимать, что двигало поступками Барри, и с облегчением обнаружила, что кое-что из того, что он делал в прошлом, было следствием скорее непонимания, чем злого умысла. Он не хотел никому, в том числе и ей, причинять неприятности или боль, просто никогда раньше он не получал обратной связи. Она дала ему эту связь и — о чудо из чудес! — он, в самом деле начинал кое-чему учиться.
Меган вполуха слушала хныканье Салли и сочувствующее кудахтанье ее подружек и думала о том, что будет, когда они с Барри вернут свою прежнюю работу. Станет ли он относиться к ней по-другому? Будет ли мягче с ней? Будет ли ожидать особого отношения? Секретных сведений?
«Нет» на все вышеперечисленное. Меган улыбнулась. А разве она хочет, чтобы было иначе?
Покидая туалетную комнату, подружки невесты рассуждали о примирительном сексе. Меган хотела бы дослушать разговор до конца, но не получилось. Убедившись, что никого нет, она вышла из кабинки, достала из сумочки карточки и отправилась на поиски Барри.
— Есть что-нибудь? — спросил он.
Она села рядом с ним на скамейку и вручила карточку.
— Даже так? — Он прочел то, что на ней было написано. — Я помню это. В тот день из тебя слова было не вытянуть.
— А ты вел себя по-свински. Пошел следом за мной к машине, чтобы подтвердить цитату, а потом заорал, что мне известно что-то еще. Прибежали другие репортеры. Я действительно ничего больше не знала, а на следующий день во всех газетах было напечатано: «Пресс-секретарь полиции Меган Истербрук отказалась от комментариев».
— Ты и отказалась.
— Но я больше ничего не знала! Что я должна была комментировать?
— Ты хочешь получить извинения?
— А ты не считаешь, что я их заслуживаю?
— Мой долг — писать правду. Я предположил, что тебе известно больше. В тот раз я ошибся.
— Это не похоже на извинение.
— Это не извинение, потому что я знаю, что ты утаиваешь сведения, когда пресса не задает правильных вопросов.
— Верно. — Меган забрала карточку и сама порвала ее.
— Итак, что ты узнала? — поинтересовался Барри.