Улыбка Элли
Шрифт:
Последнее время рядом с ним было так спокойно, что рассказ вырвался сам собой.
– Я решила прогуляться и, оседлав Бада, отправилась на северное пастбище, – начала Элли, и ей самой свой голос показался чужим. – Мне было пятнадцать лет. Я отвезла отцу ленч. На обратном пути… – Она запнулась, вздохнула, вспомнила, какая теплая погода тогда стояла, легкий ветерок играл листвой деревьев. – Идя домой, я решила срезать путь и свернула на Майл-Най, чтобы проехать по дороге. Неделю назад я видела там молодого оленя и надеялась увидеть снова.
Элли не могла во время рассказа смотреть
– Меня догнал грузовик, он ехал очень быстро, разбивая гравий и выбрасывая облака выхлопов. Он поравнялся со мной и притормозил.
Бад испугался скрипа тормозов и сбросил меня.
– Ли положил свою руку поверх ее ладони.
– Я не ушиблась, мне просто стало обидно. Я бы снова оседлала Бада, но он, испугавшись, убежал к дому. Я стояла и отряхивалась, когда услышала, что из машины вышли двое. Они были братьями.
Элли снова замолчала, печально вздохнула.
– Я… я видела их раньше, однажды в магазине. Я слышала, как мама и отец говорили, что новые жители Сандауна – не лучшие соседи.
С каждым словом она будто возвращалась в прошлое, к горлу подступали слезы. Элли еле сдерживалась, чтобы не разрыдаться.
– Я… почувствовала запах алкоголя, когда они подошли, они были пьяные.
Элли почувствовала, как Ли обнял ее, прошептал ее имя.
– Мне стало страшно. Они оказались… такими подлыми. Они смеялись и подшучивали надо мной…
«Ведь ты Элли, да? Элли Шайло? Мы наслышаны о тебе. Ты номера выкидываешь, да? Ты слегка сдвинутая, верно? Но, милашка, ты привлекательна. Верно, братец? Может, развлечемся, Элли? Мы же классные ребята, решайся».
Она помнила каждое мгновение того злосчастного дня и как ей тогда не хватало крепких объятий Ли. На мгновение вся боль, вся грязь, которую вылили на нее те ребята, остались в прошлом.
– Они обидели тебя, – холодно произнес Ли, и его голос заставил Элли вздрогнуть.
– Нет, – они не тронули меня, только напугали и задели. Я так испугалась, что… у меня случился приступ. Когда я… очнулась, их уже не было. Они просто оставили меня там одну.
Элли замолчала, уставившись на свои руки.
– Они просто оставили меня одну, – повторила она. – Словно…
Она замолчала, но слово крутилось в голове: словно она была ничем, пустым местом. Элли попыталась улыбнуться.
– Наверно, я их напугала больше, чем они меня. Как думаешь?
Ли молчал, и Элли, наконец, взглянула на него. Их взгляды встретились. Она увидела в его глазах ярость, сочувствие и что-то, чему не могла дать название. Но теперь-то она знала, что это было.
Она услышала за спиной звук, похожий на скрип паркета. В сердце сразу возникла надежда. Элли не оборачивалась, она сидела и смотрела на свои руки. На коленях лежала серебряная расческа, и Элли не знала, что делать, что говорить человеку, который стоял в дверях ее спальни.
Наконец, собрав все свое мужество, она подняла глаза и увидела отражение Ли в зеркале. Сердце начало бешено биться.
Ли принял душ, волосы у него были слегка влажными. Ей пора бы уже привыкнуть к его мужественной красоте, но при каждом взгляде
Его сильные руки, мощный торс сводили с ума, Элли не могла оторвать от него взгляда. Она нервно вздохнула и взглянула ему в глаза – темно-синие глаза необычно горели.
«Он не сводит с тебя глаз» – вспомнила Элли слова Пэг, сказанные в их праздник шивари.
Сейчас он смотрел на нее, как в ту ночь на веранде, когда он ее поцеловал.
И вдруг она вспомнила слова Ли, которые звучали для нее, словно песня.
«Я не хочу тебя? Да я желал обладать тобой с первого взгляда».
Элли в мгновение забыла обо всех обидах, обо всем, что приносило ей боль и печаль, она просто смотрела на Ли и улыбалась.
Ее улыбка ранила душу и сердце, сводила с ума, она была восхитительной, трогательной, полной любви, которой Ли не заслуживал, но которую не имел права предать. Элли сидела перед ним, сильная, гордая, очаровательная. Она ждала его и улыбалась только ему.
Ли еле сдерживал себя, еще чуть-чуть, и он взорвется. Элли, конечно, не захочет больше слушать его глупые отговорки, но сейчас, больше чем когда-либо, он должен заботиться о ней, и не только потому, что теперь он знал почти все о ее болезни, но и потому, что ответственность за ее жизнь и судьбу была отныне в его руках. А Элли заслуживала большего, чем может дать ей Ли.
Сегодня утром он узнал нечто новое не только о своей жене, но и о себе, а узнавать правду о себе всегда тяжело. Как ни тяжело признаваться, но он пытался защитить не только Элли, он пытался оградить себя. То, что он чувствовал к ней… то, что Элли открыла в нем, оказалось не просто желанием, которое заставляет кровь быстрее бежать по венам, не просто влечением к женщине, красивой и обворожительной. Нет, это было чувство, которое он отрицал все эти годы и уже сам поверил, что не способен на него никогда.
Он испугался, едва представив, что все барьеры и препятствия рушатся, но его страх был несравним со страхами Элли, которые ей приходилось преодолевать ежедневно.
Ли почувствовал, что руки у него вспотели, а по телу поползли мурашки от волнения. Элли произнесла его имя – только она умела выговорить его так, словно он единственный для нее, самый дорогой на земле человек.
И Ли запретил себе думать, он отдался чувствам.
Все вокруг перестало иметь значение. Мягкий свет ночника падал на лицо Элли, делая ее еще прекраснее, и Ли представил, как она хороша при свете свечей, а при свете звезд она – самая красивая женщина на земле.
Ее рыжие кудри мягкими волнами падали на плечи, обрамляя милое личико.
Ли подошел к ней, оперся коленкой о пуфик, и Элли прижалась к нему спиной. Он ощутил ее дыхание, ее волосы щекотали ему живот. Ласковый и теплый взгляд Элли согревал его, Ли не сводил глаз с ее отражения в зеркале.
Не произнося ни слова, он запустил пальцы в копну волос, которые оказались тяжелыми, мягкими, густыми, и вдохнул их сладкий запах.
Элли скользнула пальцами по серебряной ручке расчески и протянула ее Ли.