Улыбка Пол Пота
Шрифт:
Я спрашиваю о гидах, сопровождавших шведов. Был ли он с ними знаком? Ок Сакхун? Сок Рим? Суонг Сикын?
Да, Сикына он знает. Мей Мак рассказывает о вьетнамском вторжении 1979 года. Он бежал на север и по дороге столкнулся с отрядом красных кхмеров, которые арестовали Суонг Сикына, в последнюю минуту покидавшего Пномпень.
— Я много раз видел Суонг Сикына в аэропорту, когда он встречал иностранные делегации. Сейчас его руки были связаны за спиной: эти идиоты хотели расстрелять его, приняв за вьетнамского агента. Я приказал немедленно его отпустить.
Он оборачивается, смотрит на вошедших посетителей. Они разговаривают и смеются, не обращая на нас внимания.
Он объясняет, что Пол Пота в 1997 году сместили предательским путем. Незадолго до этого он казнил бывшего министра обороны Сон Сена и всю его семью.
В официальной историографии говорится, что Пол Пот велел бросить тело Сон Сена под колеса грузовиков. Главнокомандующий Та Мок не вынес этого и приказал своим солдатам арестовать Пол Пота.
Все это ложь, считает Мей Мак. Пол Пот послал несколько солдат пригласить Сон Сена на встречу. Это все. Прозвучал выстрел, все схватились за оружие. В воцарившемся хаосе Сон Сен, к сожалению, был убит. Пол Пот был подавлен горем, говорит Мей Мак. Подавлен. Та Мок — предатель.
История снова в движении. Кто знает сегодня об истинных причинах случившегося, о том, как на самом деле развивались события? Ни Сон Сена, ни Пол Пота нет в живых. Есть только косвенные сведения и свидетели, которые тщетно пытаются слепить виденные ими фрагменты в одно целое.
Я напоминаю Мей Маку о цели нашей встречи. Он кивает и достает мобильный телефон. Близоруко листает страницы в маленькой записной книжке и набирает номер.
После нескольких преувеличенно радостных и заискивающих приветственных фраз Мей Мак протягивает телефон мне.
— Кхиеу Самфан, — говорит он.
Примерно через год после поездки в Демократическую Кампучию Анника Андервик сменила Гуннара Бергстрёма на посту председателя Общества дружбы. В 1979 году она произносит вступительную речь на большой международной конференции в Стокгольме, призванной осудить вьетнамскую оккупацию и поддержать красных кхмеров. В конференции участвуют представители тридцати четырех стран. Также присутствует Иенг Тхирит — министр соцзащиты Демократической Кампучии, жена Иенг Сари и свояченица Пол Пота.
У микрофона Анника Андервик:
Все мы, собравшиеся здесь, глубоко обеспокоены ситуацией в Кампучии. Прошло больше десяти месяцев с тех пор, как вьетнамские оккупанты захватили Кампучию. Эта агрессия привела к катастрофе в стране, где от голода, болезней и вьетнамских военных действий погибло около миллиона человек. Сегодня кампучийской нации и народу грозит уничтожение. Но против захватчиков упорно сражается кампучийское движение сопротивления, а на международной арене звучат суровые обвинения в адрес вьетнамского агрессора.
Потом Анника Андервик зачитывает послание президента красных кхмеров, Кхиеу Самфана.
Фотография трибуны, сделанная
Кто-то из участников, видимо, что-то говорит, потому что трое из членов президиума, включая Аннику Андервик, сосредоточенно смотрят куда-то в центр зала. Правда, ее взгляд скорее задумчивый. Потерянный.
Знает ли она уже тогда, что ее мужа нет в живых, или все еще надеется, что он среди тех, кто «упорно сражается против захватчиков»?
Перед ней сидят Иенг Тхирит и Ок Сакхун, который теперь представляет красных кхмеров в Женеве. Они остановились у нее в Хёгдалене и скоро будут позировать для снимка возле ее дома. Именно эта фотография попадется мне в одной коробке двадцать пять лет спустя.
Аннику Андервик выбирают председателем только что основанного международного секретариата. Секретариат призван поддерживать красных кхмеров в их борьбе против вьетнамских оккупантов. Рубеж 1970-х и 1980-х. Анника Андервик и Ян Мюрдаль на снимках с конференции в Токио.
Когда-то у меня была фотография Кхиеу Самфана, где он, широко улыбаясь, пожимал руку Мао Цзэдуну. Снимок сделан в 1975 году. Как мне казалось, Мао Цзэдун на снимке выглядел гораздо крупнее Самфана. Мао равнодушно нависал над ним, а тот улыбался и жал руку великому вождю.
Но, отыскав эту фотографию, я поражаюсь, как сильно подвела меня память. На снимке Мао Цзэдун и Кхиеу Самфан одного роста.
В остальном мои воспоминания точны. Лицо Мао расслабленно и ничего не выражает, Кхиеу Самфан широко улыбается.
Открывая передо мной дверь своего небольшого дома на окраине Пайлина, Кхиеу Самфан не улыбается. На сей раз он сам равнодушен.
Два мальчика, наверное его внуки, играют в какую-то игру на телеприставке. Увидев меня, они быстро выключают телевизор и исчезают в доме. Правой рукой, той самой, которой он жал руку Мао, Кхиеу Самфан приглашает меня сесть.
Мы сидим в темно-серых креслах из кожзаменителя, какой-то юноша приносит нам воды. Кхиеу Самфан сидит и ждет. Но не меня. Он ждет, какой из незваных гостей придет быстрее: камбоджийское правосудие или смерть.
Кхиеу Самфан рано отличился. Он был одним из немногих, кого отправили на обучение в только что открывшийся колледж в Кампонгчаме. На год старше его учился Салот Сар. Одноклассники считали Кхиеу Самфана очень одаренным. Он продолжил обучение в Пномпене, в престижном лицее Сисовата, и был удостоен стипендии во Францию.
Он снискал себе известность в 1959 году, защитив докторскую диссертацию в Париже. Кхиеу Самфан представил довольно радикальное исследование камбоджийской экономики, подчеркнув значимость самообеспечения. В Париже он входил в группу левых камбоджийских студентов-интеллектуалов и общался с будущими красными кхмерами — Ху Юном, Ху Нимом, Сон Сеном и Иенг Сари.