Улыбка ушла из твоих глаз
Шрифт:
Элизабет подумала, «комплексы» это стереотипное мышление? Косность? Нежелание менять своё мнение?
Почему Лино так сказал о Бальтазаре? Он его понял?
Элизабет подумала, моя дочь тоже… закоснела? В двадцать лет, закоснела?!
Она вышла из бассейна и пошла в душ, включила горячую воду. Посмотрела на себя в зеркале…
Элизабет вспомнила «Одного человека спросили; что такое любовь. Было предложено несколько сентиментальных вариантов ответа. Но так как этот человек был
Она вспомнила клип группы Rammstein «Keine Lust» – толстые мужчины в белом…
Лейтмотив песни: Не хочу./ Не хочу./ Не хочу./ Не хочу./ Себя любить.
Так и хочется спросить; почему, не хочешь? Косность? Все толстяки косны!
Элизабет это поразило, эта мысль, это осознание: все толстяки как тот преферансист, который умер от инфаркта, когда получил четыре взятки на мизере…
Усмехнулась.
Не хочу./ Не хочу./ Не хочу./ Не хочу./ Себя любить!
Она почувствовала, что хочет себя любить, что может к себе прикасаться!
Она показалась себе красивой, красивой женщиной – она не ожидала, что так красива!
Элизабет вспомнила, как Лино спросил её после рождения их сына «Ты счастлива? Тебе теперь спокойно?».
Он улыбался, счастливо, улыбался, успокоено.
И она ответила ему:
– Я люблю тебя, Лино! Спасибо! Спасибо за то, что ты подарил мне ребёнка!
Он удивился, посмотрел с трепетом.
– А я думал, что это ты подарила мне дитя!
Они заулыбались друг другу.
Сейчас Элизабет почувствовала, сколько в ней жизненной силы, и это тоже был дар, который подарил ей Лино.
Она вспомнила Бальтазара, вспомнила, как он сказал ей «Я угасаю, дочь».
Она подумала, что ты хотел сказать мне? Что всё кончается? Жизнь. Твоя жизнь!
Элизабет встала под душ.
Закрыла глаза.
Ей стало почти спокойно.
Захотелось глоток шампанского.
Она вновь подумала о Бальтазаре. Он предпочёл думать, что его высосала любовь, а не человек…
Он вернулся домой, Анджолино, он сказал ей «Я не умею, не хочу, не могу с тобой расставаться!». И она сказала ему:
– Я тоже, мальчик мой, я тоже!
Лино прикоснулся к её щеке, заулыбался.
– Доброй ночи, моя зеленоглазая любовь!
– «Ночи»?
– Уже ночь. Видишь, как ярко светят звёзды? Как осколки хрусталя! Скоро будет звучать Иша10.
Элизабет посмотрела на небо.
– Они рассыпали хрусталь для нас, Лино?
Посмотрела на него сияющими глазами, с лукавой улыбкой.
– Только для нас, Элизабет!
Он ласково обнял её за плечи, прижал
– Когда любишь кого-то взаимной любовью, всё кажется словно для нас, словно из Вечности!
– Словно мы сами вечны? – Поняла его она.
– «Господин Хун Цзычэн в юные годы мечтал о суетной славе, а на склоне лет занялся созерцанием пустоты»11…
Лино нежно сжал её плечо.
– С тобой мне не хочется «заниматься созерцанием пустоты»!
Они улыбнулись друг другу.
– Как Алина и Рик?
– Хорошо, а ты?
– Я?
Элизабет смущённо рассмеялась.
– Помнишь Дарси Джейн Остин? Я тоже купалась в бассейне!
Лино засмеялся, откинул голову назад, и засмеялся.
А потом:
– Ты волновалась?
– Я переживала!
– Из-за чего?
– Она красивая.
– Да? А я не заметил…
Она засмеялась.
– Ты как Талейран; хитёр, но благороден!
Он посмотрел на неё с нежностью.
– Я же почти священник как он, хотя и врач!
Элизабет заулыбалась.
А потом:
– Она довольна?
– Да.
– Это хорошо, хорошо для вашей семьи, Лино!
– И для нашей.
Лино настойчиво заглянул ей в глаза.
– Спасибо! Ты права; «Худой мир лучше доброй войны»12!
Он посмотрел на неё задумчиво.
– Откуда в тебе это?
– Желание мира? – Продолжила за него Элизабет.
– Да.
Лино кивнул ей.
– Я хочу… владеть собой, Лино. Когда ссоришься с кем-то, не владеешь собой.
Она вновь посмотрела на небо.
– Чтобы быть спокойными как эти звёзды, нужно знать, что мы сделали всё, всё, что было в наших силах, чтобы сохранить мир!
Он вдруг сказал ей:
– Поедем в Сен-Шарль?
– «В Сен-Шарль»?
Элизабет удивилась.
Поняла.
– Что-то случилось с Жаном13, да?
Странно Лино посмотрел на неё – с некой грустью.
– Кое-что. Сам он помощи не попросит.
Она вновь удивилась.
– Он просто не умеет, Элизабет…
Усмешка на его алых губах.
– Никогда, не умел!
Элизабет захотелось спросить Лино:
– Тебе его жаль?
Он посмотрел на неё с удивлением.
– Он мой друг. Мне не жаль, я просто хочу ему помочь. Помогать это значит; быть рядом.
– Даже если тебя прогоняют?
– Тем более, если прогоняют!
Она смутилась до боли в сердце.
– Почему «тем более»?
– Потому, что иногда мучительно стыдно принять помощь, потому, что… боишься потерять друзей!