Улыбка женщины
Шрифт:
— Именно о нем я и хотел немедленно переговорить с Адамом, — осторожно ответил я. — Роберту Миллеру надо будет скоро объявиться в Париже, как вы уже, наверное, знаете.
— Ах! — обрадовалась она. — Как это замечательно! Нет, этого я не знала. Скажите, вы получили мое письмо? Это ничего, что я просто опустила его в ваш ящик? И не будете ли вы так любезны передать его Роберту Миллеру? Это очень важно для меня, поймите.
Мне почему-то вспомнилась Алиса в Стране Чудес и ее встреча с Белым Кроликом.
— Что за письмо? Я не получал никакого письма, — пробормотал
— О нет, это говорит Орели Бреден. Я не из агентства. Наверное, нас неправильно соединили. Я хотела бы поговорить с ответственным редактором книги Роберта Миллера, — отвечал, вне всякого сомнения, дружественный голос.
— Я у аппарата. — На некоторое время мне показалось, что разговор начинается сначала. Но я не знал никакой Орели Бреден. — Ну, мадам Бреден, чем могу быть вам полезен?
— Вчера вечером я опустила в ваш почтовый ящик письмо для Роберта Миллера и лишь хотела удостовериться, что оно получено и будет передано по адресу.
Только сейчас до меня дошло. Эти журналисты никогда не выдают себя сразу.
— Так вы из «Фигаро»? — Меня пробирал истерический смех.
— Нет, месье.
— Но… кто же вы?
— Орели Бреден, я ведь уже говорила, — вздохнула она.
— А дальше?
— Письмо, — повторила женщина, теряя терпение. — Я хотела бы, чтобы вы передали его месье Роберту Миллеру.
— О каком письме вы говорите? Я ничего не получал!
— Но этого не может быть. Вчера я лично опустила его в почтовый ящик. Белый конверт, адресованный Роберту Миллеру. Вы должны были его получить, — упорствовала она, и теперь уже я начинал злиться.
— Послушайте, мадам, как я уже говорил, у меня нет никакого письма, уж поверьте. Если оно придет, мы обязательно передадим его. Расстанемся на этом?
Мое предложение не вызвало у нее энтузиазма.
— Можете ли вы сообщить мне адрес Роберта Миллера? Хотя бы электронной почты…
— Мне жаль, но мы никому не даем адреса наших авторов. Они ведь тоже имеют право на частную жизнь.
Боже мой, что вообразила себе эта женщина!
— Но я прошу вас сделать для меня исключение. Это очень важно.
— Что значит «важно»? В каких отношениях вы состоите с Робертом Миллером? — подозрительно спросил я.
Понимаю, что в моих устах этот вопрос звучал довольно странно, однако ответ поразил меня еще больше.
— Ну… если бы я только знала. Видите ли, я прочитала эту книгу… действительно великую книгу. И там есть такие вещи… Да… Я только хотела задать автору пару вопросов и поблагодарить его… Ведь он, можно сказать… спас мне жизнь.
Я с недоумением уставился на телефонную трубку. Очевидно, эта дама не в своем уме. Быть может, одна из тех сумасбродных читательниц, которые безжалостно наседают на писателей, забрасывая их записками вроде: «Я должна с тобой познакомиться!», или «Ты рассуждаешь совсем как я!», или «Сделай мне ребенка!».
Хорошо, я признаю, что до сих пор в письмах, адресованных Роберту Миллеру, то есть мне, таких фраз не встречалось. Хотя было несколько
— Ну, хорошо, — наконец сказал я. — Мне очень приятно это слышать. Но адрес Роберта Миллера тем не менее я вам дать не могу. Тут уж вам придется довериться мне. Только так.
— Но ведь вы сказали, что не получали никакого письма. Как же вы можете его передать?
В ее голосе звучали одновременно нотки отчаяния и неповиновения, и мне захотелось схватить и как следует встряхнуть его. Но голоса в телефонной трубке отличаются тем, что их нельзя ни схватить, ни встряхнуть.
— Послушайте, мадам, как вас там?
— Бреден. Орели Бреден.
— Мадам Бреден, — стараясь не терять самообладания, произнес я. — Если только это письмо действительно лежит в почтовом ящике, я его передам, ладно? Возможно, не сегодня и не завтра, но я об этом позабочусь. А сейчас я вынужден завершить наш разговор. Меня ждут другие дела, пусть даже и не такие важные, как ваше. Желаю вам приятного дня.
— Месье Шабане? — быстро проговорила она.
— К вашим услугам, — мрачно отозвался я.
— Но что мы будем делать, если письмо потерялось? — Ее голос слегка дрожал.
Я нервно дернул себя за волосы. Мое воображение уже рисовало растрепанную пожилую даму, которая от нечего делать изуродованными артритом пальцами выводит строчку за строчкой на листе бумаги, чему-то про себя усмехаясь.
— В этом случае, дорогая мадам Бреден, вы напишете еще одно письмо. Засим приятного дня!
«Да напишите вы их хоть сотню, — добавил я про себя, злорадно усмехаясь, когда трубка телефона со щелчком легла на рычаг. — Все равно ни одно не достигнет цели».
Едва я закончил разговор, как дверь приоткрылась и в кабинет заглянула мадам Пети.
— Месье Шабане, — с упреком сказала она, — месье Голдберг вот уже два раза пытался с вами связаться, но вы все время заняты. Сейчас он как раз на линии. Мне сое…
— Да! — закричал я. — Во имя всего святого, да!
Мой друг Адам, как всегда, был исполнен буддийского спокойствия.
— У нас проблема! — набросился я, выслушав его расслабленное: «Hi-Andy-how-is-it-going?» [14] — Куда ты вообще запропастился? Я тут кручусь как белка в колесе, а ты не отвечаешь ни по одному из своих дурацких номеров! И почему это у тебя никого нет в офисе? У меня стресс из-за этого проклятого Миллера. Мне звонят ошалевшие старушки и требуют его адрес. «Фигаро» хочет дать о нем материал. Представляешь, что будет, если старик узнает, что на самом деле никакого Миллера нет! Тогда мне точно придется паковать вещи.
14
«Привет, Энди, как дела?» (англ.)