Улыбнись мне, Артур Эдинброг
Шрифт:
В лесу было тихо-тихо. Ни птичьего пения, ни стрекота насекомых.
Артур замедлил шаг, потом вовсе остановился и, прижавшись плечом к стволу сосны, посмотрел на меня долгим взглядом. Я застыла напротив него. Эти три слова… Такие простые, короткие – они прозвучали столь пронзительно, что мурашки побежали у меня по рукам.
«Умри за меня».
Что за страшная, горькая фраза, что звучит так пробирающе даже в солнечный ясный день?
– Половина магов из тех, кому довелось отдать такой приказ, уже никогда не заводят других фамильяров, –
Он вздохнул:
– Хотя всем известно: если хозяин погиб, фамильяр погибает тоже. В течение года. Он обречён. Но они всё равно… не смогли.
Я тяжело сглотнула.
– Это я к тому, – подытожил Артур, – что вы отнюдь не просто инструмент.
Потом он отлип от дерева и с деланой улыбкой поднял указательный палец:
– А теперь, когда ты прониклась важностью своей роли, я обучу тебе двум базовым приёмам, которые позже пригодятся нам вон там, – он кивнул в сторону озера. – И, конечно, впоследствии на экзаменах. Ты когда-нибудь пускала солнечные зайчики с помощью зеркала? Отлично. На их примере мы разучим технику «Тернистый Путь Энергии Хозяина». А мячи хорошо ловишь и кидаешь? Прекрасно. Это похоже на «Внезапную Атаку с Оборота». Ну, поехали.
Мы провозились до глубокой ночи, но так и не добились необходимого результата. Поэтому следующее утро началось не с самой кражи, как предполагалось, а с повторной тренировки, и, честное слово, в какой-то момент я подумала, что мне легче будет застрелиться, чем стать магом. Или фамильяром. Или кем там они хотят меня видеть – пофиг вообще.
– Ты сможешь. Давай! – подбадривал меня Артур, но сам при этом тихо скрежетал зубами, явно не впечатлённый моими потугами.
Но вот на третий день наконец-то всё получилось.
Надо сказать, по энергозатратности наши тренировки оказались сравнимы с неделей пребывания в танцевальном лагере. Был у меня однажды такой опыт: когда ты скачешь и скачешь, и скачешь, как проклятый, среди кучи других таких же влюблённых в спорт людей, забываешь читать, есть и проверять соцсети, только спишь и пляшешь, а вечером последнего дня вдруг обнаруживаешь, что мыслей в твоей голове не осталось. Звенящая, хотя и приятная, пустота усталости. Палёная нирвана, не иначе.
Так и тут: после того, как у меня наконец-то всё получилось, я долго просто лежала под кустом пластом и пялилась на верхушки сосен, скрывавшие небо. Озеро так и маячило на горизонте.
Артур терпеливо ждал, пока я оклемаюсь, чтобы повести меня на наше воровское и ни разу не благородное дело.
– Больше ждать нельзя. Данное ректором время выходит, – уведомил он. – Ты молодец. Сделаем всё сегодня, и можно будет выдохнуть.
– Слушай, – вдруг задумалась я, – а русалки вообще не слышали тут наших приготовлений? Мы так шумели…
(Мы и впрямь шумели: Артур учил меня отражать и пасовать
– Вдруг они догадаются, что мы идём к ним? – закончила я. – Так себе воровство получится.
– Не догадаются. Днём наши русалки спят среди водорослей. Спят так крепко, что их не разбудит ни звук, ни касание, ни даже мгновенное пересыхание озера…
«Зачем же мы тогда всё это учили, если опасности ноль?» – подумала я.
– …Только прикосновение к их заколдованным жемчугам. Вот оно их поднимет мгновенно.
– То есть наша кража – это на самом деле бой? – сглотнула я.
– В идеальном раскладе – нет, но боем всё вполне может закончиться. Ты как, оклемалась? Мне надо наложить на тебя заклинание подводного дыхания и нарастить тебе хвост. Какой хочешь: зелёный или синий? Ну, или могу сде-лать серый, под цвет глаз, – серьёзно предложил Артур.
Стоп.
Что?!
14. Первая проба фамильярства
«Кто бы мог подумать ещё несколько дней назад, что я буду с накладным хвостом и жабрами ползать по иномирному дну… Дно, привет», – думала я, раздвигая водоросли руками.
Вокруг чуть ли не стопками лежали тела русалок.
Я не шучу: они действительно спали вповалку, как очень мокрые и склизкие котята. У некоторых чуть подрагивали хвосты: снилось что-то тревожное. Я пробиралась между подводными жителями вперёд, туда, где в подводной пещере, в остове утонувшей лодки, хранился сундук со всякими артефактами. В том числе с искомыми жемчужинами.
Найдя подходящее местечко, я вклинилась между несколькими русалками (они недовольно всхрапнули, пустив пузырьки) и попробовала расслабиться. М-да-а-а.
Сильнее всего мешал лиф. Артур сделал его из двух раковин, подобранных на берегу (увеличил их и закрепил заклинанием), и я чувствовала, как эта штуковина натирает мою нежную кожу. Но единственной альтернативой было нырять топлес, а я не была на это готова.
И поэтому всё-таки выбрала ракушки.
И да – серый хвост. «Под цвет глаз».
Я увидела, как спокойную толщу воды прорезает силуэт нырнувшего Артура в трусах-боксерах. На поверхности было солнечно, а на дне черно, и скользивший по диагонали вниз маг напоминал какое-то сказочное существо, темнеющее с каждым метром. Артур проплыл мимо меня, нырнул в пещеру и пропал из виду. Я знала, что сейчас он вскрывает сундук… Всё еще вскрывает… Ещё немного…
Готово!
Это я могла сказать с уверенностью, потому что несколько десятков русалок вокруг меня вдруг одновременно распахнули глаза. Крипово. Кукла Чаки рядом не стояла.