Улыбнись в дороге

Из школы Вовочка пришел

И делает отцу признание:

– Ты, папа, завтра приглашен

На небольшое родсобрание.

Участвовать должны учителя,

Родители и дети, это ясно.

– Но почему тогда оно невелико, не понял я.

– Участников лишь трое: ты, я и наша классная.

Спросил у Вовочки сосед поутру, спозаранку:

– Я

с бородой похож на Карла Маркса?

– Похож лицом, ты, дяденька на мамкину

Ой, мамка запретила выражаться,

Пожалуй, лучше я домой пойду.

– Как добралась? – внук Вовочка у бабушки спросил.

– Всё очень просто, Вовочка, взяла свободное такси.

– А папа маме говорил,

что тебя черти принесли.

Взял папа как-то на охоту Вовочку,

Но без добычи возвращалися опять,

И тут отец, хлебнув пол-литра водочки,

Без промедления начал вдруг стрелять.

Заметил Вовочка лося и бабушку ещё,

Она так странно прыгает по кочкам.

– Тебе она, конечно, бабушка, мне – тёща.

Подай патронов больше мне, сыночек.

Мамаше в трубку Вовочка кричит:

– Вином залил наш папа полотенце белое,

Как ты учила, его надо замочить?

– Отца не трогай, я вернусь – сама всё сделаю.

Кричала Вовочкина мама: «Говори…

Что делал ты недавно за сараем».

Ответил Вовочка, смущаясь: «Раю».

«Ну, это ладно, ты, смотри, там не кури».

Спросила у детей училка молодая:

– А знаете ли, дети, голоса зверей?

– Волк воет, рысь шипит, – сказала Рая.

– А о медведе Вовочка расскажет нам скорей.

– Я, Марь Ивановна, продемонстрировать могу

Вам голос крупного таёжного медведя.

Но всё-таки не в ученическом кругу,

А вот давайте к нам домой поедем.

– Ну что же, Вовочка, поехали к тебе

И заодно поговорю с твоими мамой, папой.

И расскажу, как ты в окошко лазал по трубе,

А ты продемонстрируешь нам голос косолапого.

Вот у дверей квартиры коммунальной

Стоят учительница с Вовочкой, звонят в звонок.

Открыл мужик с размером нереальным

И вопросительно взглянул, не тратя много слов.

– К тебе привёл я бабу, дядя Федя,

Ты помнишь, говорил мне помоложе подыскать.

Мужик издал утробный звук медведя,

Схватил он Марь Ивановну и поволок в кровать.

Родители у Вовочки ругались иногда,

Но Вовочка на этот раз не понял тему.

Корила мать, что суточные пр'oпил, как всегда,

А ты приехала без месячных и что-то про… измену.

– Ты, хулиганил,

Вовочка, признайся поскорей,

– Послышался мамаши голос

Ты каждой выходкой своей

Седой мне добавляешь волос.

– За что же дал мне Бог такое наказание, –

Глядела мать на Вовочку, вздыхая.

– Ты тоже в детстве не грешила прилежанием,

Вон, посмотри на бабушку – та вся седая.

А Вовочка всегда был прост.

Не стал он с Машкой разглагольствовать.

А задал ей прямой вопрос:

– Могу тебя как женщину использовать?

– Мне говорила мама, что моральный ты урод.

Подумай, Вовочка, ведь мы же дети.

– Но ты же всё-таки имеешь женский род.

Мяч принеси. Разбил стекло он в женском туалете.

Однажды папа с Вовочкой вдруг заглянули в бар.

Барм'eн сказал: «Какой малыш! И умненький, как говорят.

И сколько же ему сейчас? Наверно, будет семь».

Ответил Вовочка: «Закрой ты свой базар.

Я маленький, ещё мне только пятьдесят,

И к водке что нибудь горячего поем».

В желаниях случаются нелепые промашки,

И Вовочке от этого вдруг стало горше.

Конфету так хотел, но сохранил для Машки,

Ведь Машку он хотел гораздо больше.

– У нас беда – кухарка забеременела,

Застукал Вовочку за делом некрасивым.

– Но это странно, даже в нашем времени,

Ему ж ещё лет семь от силы.

– Он мал конечно, но ума хватило

Проткнуть иголкой все мои презервативы.

Идёт процессия, у всех печаль глубокая,

На лицах скорбь, всё выглядит достойно

Но гроб несут на удивление боком,

На гробе надпись – «Мама, спи спокойно».

У мужика прохожие спросили,

Идущего вблизи за гробом одиноко.

Его ответы просто поразили:

– Я тёщу хороню, – мужик им говорит.

– Но почему вы гроб несёте боком?

– Так на спине она ужаснейше храпит,

Ещё проснуться может ненароком.

В лесу для тёщи много я грибов набрал.

– Ты осторожней будь, бывают ядовитые,

Про них, в литературе много прочитал.

Она заснёт, и будет спать без задних ног… Убитая.

Познал я истину про смешанное чувство.

То было чувство жалости и лёгкости потерь.

Когда мой «Порш», шедевр немецкого искусства,

Вдруг рухнул в пропасть с тёщей за рулём, поверь.